Стихи, рассказы, сказки. И рецензии тоже.
Так вышло, что за ноябрь-октябрь я прочел много текущих книг, но, увы, так и не нашел, что я могу по их поводу сказать. Трудно вымучивать из себя суждения, очевидно, что мы где-то в той точке, где прежняя критика сходит. Печально ощущать себя жертвой, но так уж есть. Ну вот, допустим, последний Пелевин. О нем вышел, пожалуй, лишь один внятный текст, Пелевин как будто бы выпал из фокуса внимания людей, как бы отвечающих за повестку. И вероятно […]
Это должен быть роман о должнике, о том, как он мучается своим долгом, случайным, забытым. Долг как травма, как узнавание, как уничтожение. Долг, который уже и забыт кредитором, но само его наличие, его неоплаченность отбирает еще больше. Такой это должен был быть роман. Шикарная книга. Посткатастрофа, ауээ. Этому обстоятельству мешает какая-то едва уловимая, но тем не менее столь явная и очевидная мелочь, та самая, которая отличает сукровицу от крови. Кто тут смотрящий? Нет ведь ответа; […]
Писать о литературе сейчас почти нечего, событий мало, издателей мало, хитов нет и т.д. Что это значит: так, в общем, монополия отстраивает не только экономику безденежного в целом рынка, но и вкус, моду и даже саму литературу и образование. Деньгам не нужны книги. Но по-прежнему важен оборот (не только денег, но и событий, в частности, премий) который может обеспечить ресурсно только монополия. Так собака бегает за своим хвостом. Как это отражается на процессе. Просто: смотреть […]
Печальные симптомы смерти книжных лавок трагически ощутимы даже в изобильной Москве. Вот медленно загнивающий Олимпийский, например. Или весенняя ММКВЯ, которая в условиях традиционного неучастия в ней “крупняков”, всегда была всероссийским съездом лотошников. Но Москва — это избыток денег, здесь среда душная и интенсивная, а вот периферия (которая начинается уже за МКАДом) дышала в том числе и лотошниками, поставщиками интеллигентского хлеба — новых книг. Дело не в том, что их вдруг не стало, нет, интернет все-таки нивелирует […]