СОЛОМА.

Хорошо, когда есть дело. Когда есть возможность придумать, чему посвятить память. Ещё неделю назад я думал сделать это последним постом на Соломе, потом отложил, сосредоточился, присел и поплакал. Т.е. совершил все красивые действия, по Виктору Пивоварову. Хорошо, когда есть дело. Ещё лучше, когда есть нечто, что сопровождает жизнь, не вторгаясь в нее ни иголкой, ни горошиной, ни перышком.

Мой друг упрекает меня в ребячестве: не могут быть рядом те, кем я восхищаюсь. Ни Блок, ни Булгаков, например. Я отвечаю ему, что проблема лишь в том, что у них нет телефона, технология опередила время, можно написать кому угодно. Но им — нет, только в этом разница. Если тебе действительно есть что написать. Не тревожа, не навязывая, не прибегая, не придумывая. Важнее точность. Как говорят аудиофилы, чтобы бит в бит.

Составление списков музыки, книг, картин, конечно, напоминает о жизни. Моя музыка равна поездке, то есть стоит максимально против всяких событий. Поэтому музыка для меня вообще никак не связана с чем-то конкретным. У нее, как правило, нет даты или случая. В важные, эмоциональные моменты я лучше по тишине. И так было. Впервые, может быть, с юности были дни, когда я ничего не слушал или предпочитал компанию Endel. Но когда событий как бы нет, есть самый поток того, что собственно и есть проживание. Не думаю, что правильно цепляться за события, потому что поток все равно сильнее. И вот я отобрал под 200 альбомов-отражений (здесь будет 30 и ещё 170 в следующей части), переслушивая, снова ощутил этот поток, потрогал как будто.

У жизни нет сюжета. Я против всякого сюжета, истории. Ещё больше против того, когда истории продают или приписывают им концепцию. Но все проще, мне кажется, никакого хитроумного сплетения в моменте нет, все перепридумывается после. Потому что это противоречит потоку. А музыка близка сну, грезе. Мечте. Это увлекательнее, мне кажется. Хотя у такой погруженности нет следа, нет вообще никакого веса. Но есть более важное — близость когда-то недоступных вещей и людей.

Читать дальше

Думаю вот о чем. Странный получился год в музыке все-таки.

Так вышло, что лучшие альбомы вышли задолго до его конца, оставив месяцы без движения. Или, может быть, это намеренный выверт для того, чтобы на тебя хлынули открытия другого рода и времени. Секрета нет, для меня альбомом года стал диск Goat, шведские наследники спиричуал-джаза, в последнее время живущие в Лондоне, издали две новые песни и скрепили все неизданными дисками. Намек ясен — новое-старое-старое-новое. Подобно советским инженерам, строившим кривые дорожки во избежание их порчи во время возможных бомбежек, я в свободных от музыки перерывах искал их личности, пока (знающий их персонально) Джулио Валенти (группа Juju) не пояснил: Man, they don’t have a face, they are pure spir­it. Спирит, дух, спиричуал. Конечно, дело не только в цитатах из Роллингов, не только в воссоздании истории шведской музыки (в которой, оказывается, Африка органично вписана) от блэк-металла до свободного джаза. Так случайно мысль свернула на совсем другую сторону. Этот год приоткрыл дверь в спиричуал-джаз. И так же случайно я наткнулся на второй альбом года — 7171 группы Monde UFO, ведущей к тому же совершенно залипательный инстаграм. Именно там среди остального мелькнул редкий диск от группы Sounds of Lib­er­a­tion 1972 года.

Каждого из семи участников этой формации после ждала определенная слава с ворохом альбомов и самой разной музыки, как и у любого джазиста, абсолютно непохожей каждый раз на саму себя, иногда — скажем прямо — совсем невыносимой. Но все искупается именно этим, как я понимаю, записанным впопыхах альбомом с треками по 10–20 минут. Группа больше была озабочена активизмом и — по славной русской традиции — выступала в библиотеках и тюрьмах. На стримингах его нет, есть лишь изданные в 2018‑м ауттейки. Это чудо, друзья. Реальное счастье, когда натыкаешься на что-то подобное и таким кривым путем. Сейчас, когда город темнеет и вас скоро возьмет своя дорога, включите его, засветитесь, фонари будут не нужны. Здравствуйте.