Разбежаться — и в речку, правда. Отколупившаяся краска, очереди, лук на вес, затаенные разговоры, пропыленные автобусы, звенящие медяки, названия улиц и малый, сухой, ветреный город, город, город. Знакомый удивительный мир, кажется, протяни руку, почувствуешь в ладони какой-нибудь привычный предмет.
Такой это мир: чувство-предмет-привычка. Содержание предельно созвучно форме: поэзия Александра Самойлова (скрытой звезды литинститута поколения старших братьев) расходится по касательным маршрутам. Тираж на Ридеро, канал со стихами в Дзене или же целая книга на Гугл.Картах. Странно, но факт: от такого незапланированного столкновения выигрывает читатель, редкая, я бы сказал, филипдиковская вещь, когда стереотип дает сбой, вместо веревочного выключателя оказывается розетка, среди народных страданий о пробке возникает стих, а среди подсунутых алгоритмом кликбейта поэзия. Вот такая победа человеческого, понятного, живого, непрогнозируемого и простого.
Я не хочу говорить об иерархиях, отношениях этой книги с другими книгами, употреблять слова “лучшее из того, что случилось”, здесь это совсем неуместно, разговор о другом, более существенном. Ведь — среди прочего — этой книгой можно еще и заболеть. Папа, прочитай мне про водолаза, говорит мне мой шестилетний сын, про жареную картошку, Оксану и марсиан. Детское ухо чутко, но и я, прочитав однажды, возвращаюсь. Дело, конечно, в необычности проявления эстетики, в которой столько же мало игры, сколько мало и вычурности, придуманности и сконструированности.
Ну и да, как с другом поговорил.
–Виктор Пучков