Ее чита­ли в туа­ле­те, — гово­рил папа, когда биб­лио­теч­ная книж­ка ока­зы­ва­лась на кухон­ном сто­ле, и пере­кла­ды­вал ее на стул или уно­сил в дру­гую ком­на­ту. Пра­ви­ло пер­во­го кур­са фил­фа­ка (не поку­пай кни­ги, бери в биб­лио­те­ке) я усво­ил чуть рань­ше, еще в шко­ле. Читал я как отлич­ник, т.е. читал боль­ше для про­фор­мы, ради коли­че­ства стра­ниц, подоб­но Дону Хуа­ну, соблаз­няв­шим ради одной ночи, впе­чат­ле­ний у меня было немно­го, но книг было боль­ше, чем нуж­но. Потом наста­ло вре­мя нару­шать пра­ви­ла, кни­ги (и дис­ки) я стал соби­рать в кол­лек­цию, искать ред­ко­сти, про­да­вал их буки­ни­стам на вес, обме­ни­вал, здо­ро­вал­ся за руки с дино­зав­ра­ми Олим­пий­ско­го, курил с ними в под­ва­лах и там­бу­рах. Читать я тоже научил­ся (спер­ва, конеч­но, разу­чив­шись, шаг назад, два впе­ред, види­мо, таков лейт­мо­тив моей жиз­ни), бла­го­да­ря проф. Сапож­ко­ву (я дол­жен назвать это имя, пото­му что реаль­но ему благодарен).

Неру­ши­мым оста­лось лишь одно пра­ви­ло. Одно.

Папа, как все­гда был прав, я тоже читал в туа­ле­те. Более того, мое малень­кое социо­ло­ги­че­ское иссле­до­ва­ние под­твер­ди­ло, что все это дела­ли так или ина­че. Мобиль­ни­ки тогда были тол­щи­ной в два паль­ца, что с них было взять. Спо­соб выси­деть себе гемор­рой, не будучи при этом води­те­лем-даль­но­бой­щи­ком, был один — кни­га. Нор­маль­ная прак­ти­ка, сель­ские кабин­ки с заго­тов­лен­ны­ми газе­та­ми, виде­ли, думаю, все, а я видел Э.Арсан в туа­ле­тах бер­лин­ских бор­де­лей, фото­аль­бо­мы в сид­ней­ских убор­ных, Джейн Остин в кабин­ках Эдин­бур­га, сти­хи в петер­бург­ских кло­зе­тах и цвет­ные ката­ло­ги у пекин­ских диви­ди (так они назы­ва­ют про­сти­ту­ток, кото­рые тре­бу­ют пла­ту лишь за то, что ты выпьешь с ними чаю).

Пусть сей­час каж­дая тре­тья мину­та медиа­по­треб­ле­ния зато­че­на на туа­лет, мы, люди два­дцать пер­во­го века, вер­ны заве­там циф­ро­во­го бла­го­по­лу­чия, как назы­ва­ет это Гугл, пото­му оста­ем­ся вер­ны (изви­ни­те за калам­бур) бума­ге, типо­граф­ской выточ­ке, удоб­ным гар­ни­ту­рам, шеле­сту страниц.

Кни­га в таком месте долж­на, конеч­но, быть осо­бен­ной, ничто не долж­но пере­кры­вать важ­ность момен­та, суть кото­ро­го, конеч­но, заклю­ча­ет­ся в избав­ле­нии от наше­го внут­рен­не­го напол­не­ния, мы без­за­щит­ны и откры­ты для само­го ново­го зна­ния. Воль­тер назы­вал это “схо­дить за разу­мом” (Вик­тор Оле­го­вич, здрав­ствуй­те), рус­ские гово­ри­ли “схо­дить на боль­шо­го мед­ве­дя”. Раз­ни­цы нет, мы песту­ем зна­ние в борь­бе, Евро­па — в покой­ном созер­ца­нии. Книг там не долж­но быть мно­го, я пред­по­чи­таю две. Если вам инте­рес­но, сей­час я дер­жу в домаш­нем туа­ле­те Луко­ви­цу памя­ти Гюн­те­ра Грасса и Кораб­ли сол­неч­но­го све­та Мак­си­ма Силь­вы-Веги (об исто­рии Лосино-Петровского).

Это не долж­но быть раз­дра­жа­ю­щее чте­ние, не долж­но быть пикант­ное, в меру зани­ма­тель­ное, в меру изящ­ное, может быть, смеш­ное. И жела­тель­но то, что не нуж­но читать под­ряд. Напри­мер, Сахар­ная болезнь Вик­то­ра Пуч­ко­ва (Витя, при­вет и про­сти). Что еще под­хо­дит? Омо­на Ра, Жизнь насе­ко­мых, Жел­тая стре­ла — вполне. Из клас­си­ки — тур­ге­нев­ские рома­ны, конеч­но. Роза­нов - да. Сти­хи о КГБ Иго­ря Поме­ран­це­ва — очень даже. Думаю, что это вполне посиль­ная зада­ча соста­вить нечто напо­до­бие спис­ка, сво­да, кор­пу­са (при­сы­лай­те вари­ан­ты, обсу­дим). Пусть это будет атри­бут любо­го госте­при­им­но­го и про­грес­сив­но­го дома. И эта полоч­ка из двух книг в убор­ной — как мебель из Икеи или одеж­да от Тор­штай­не­ра. Надо при­знать, что 90‑е кон­чи­лись как раз тогда, когда кни­ги пере­ста­ли поку­пать сери­я­ми, мы носталь­ги­ру­ем о накрыв­шем нас тогда воз­ду­хе сво­бо­ды, но упус­ка­ем имен­но этот важ­ный момент. Кни­га же побо­рет смарт­фон на вай-фае имен­но там, верю, пропагандирую.

–В.П., облож­ка: KennethMartin