Серд­це было застег­ну­то в ее сапо­жок. Закру­че­но шнур­ка­ми мое­го ботин­ка, несиль­но, но так, что­бы не раз­вя­зы­ва­лось. Ред­кое сол­ныш­ко обер­ну­лось пор­тян­кой сне­га, зати­ра­лось новы­ми дня­ми зимы. Хва­ста­юсь фона­ря­ми моей ули­цы. Хва­ста­юсь при­об­ре­те­ни­я­ми: этой ночью, этим днём, мину­той напро­тив вас и тем, что видел, как рас­та­ял ного­ток в волосах.

Люб­лю когда гром­кость мож­но кру­тить паль­ца­ми. Люб­лю засох­шие цве­ты под стра­ни­ца­ми кни­ги. Люб­лю смот­реть на рес­ни­цы. Когда глаз похож на сун­ду­чок. Люб­лю новые сло­ва и ста­рые тоже. Люб­лю вечер. И утро. Люб­лю, что я не Денис Дра­гун­ский. Люб­лю слу­чай­ную риф­му. Люб­лю, когда ссы­ла­ют­ся друг на друга.

Про­шлая ночь заклю­ча­ла в себе окруж­ность. Грусть ложи­лась на гор­ло, как подвиж­ны­ми паль­ца­ми аккор­ды на гриф гита­ры. Вверх. Вниз. Сле­ва напра­во. Мело­дия окри­ка. Как буд­то нездеш­няя ока­зия про­яви­ла твое лицо на слу­чай­но встре­чен­ном стек­ле. Снег был такой плот­ный, что на него мож­но было обло­ко­тить­ся. И ждать. И верить. Закрой­те меня в свой сун­ду­чок. Это гор­дость. Ей все­гда руко­пле­щет толпа.

–кар­ти­на: George Ștefănescu