Тенденции современного имадж-дискурса таковы, что все менее и менее в нем отводится место человеку. В лучшем случае на фото живой остается часть тела, в худшей — в фото вообще нет человека, а есть лишь фетишируемый предмет, обстановка, декор или одежда. Даже портрет — и тот стремится к максимальной безжизненности, бесформенности и бесчеловечности. Человек портретный на фото — это иконка образа, копия копии, если брать во внимание забытый платоновский образ действительности. Имадж-бытие, как и любое виртуальное бытие, связанное с искусством, стремится к тотальности под личиной сохранения баланса противоборствующих сил и антитезисов.

Имадж-бытие — это бытие без человека. Модус суждения, так горячо лелеемый почти всеми философами прежних времен, выключается в модус копирования образа, жеста, значения. Последнее важно: героика и символика прекращает свое существование в области логики — и ничем не замещается. Пустующая лакуна смысла, естественно, вымещается в язык, который также обрекается на жалкое обслуживание химерических истин имаджа и образа. Язык — это последняя табуретка для самоубийцы, миру не нужен человек. Логика противостояния ясна, это противостояние стиля и формы. Стиль и форма — это главные критерии правды и зла.