Тен­ден­ции совре­мен­но­го имадж-дис­кур­са тако­вы, что все менее и менее в нем отво­дит­ся место чело­ве­ку. В луч­шем слу­чае на фото живой оста­ет­ся часть тела, в худ­шей — в фото вооб­ще нет чело­ве­ка, а есть лишь фети­ши­ру­е­мый пред­мет, обста­нов­ка, декор или одеж­да. Даже порт­рет — и тот стре­мит­ся к мак­си­маль­ной без­жиз­нен­но­сти, бес­фор­мен­но­сти и бес­че­ло­веч­но­сти. Чело­век порт­рет­ный на фото — это икон­ка обра­за, копия копии, если брать во вни­ма­ние забы­тый пла­то­нов­ский образ дей­стви­тель­но­сти. Имадж-бытие, как и любое вир­ту­аль­ное бытие, свя­зан­ное с искус­ством, стре­мит­ся к тоталь­но­сти под личи­ной сохра­не­ния балан­са про­ти­во­бор­ству­ю­щих сил и антитезисов.

Имадж-бытие — это бытие без чело­ве­ка. Модус суж­де­ния, так горя­чо леле­е­мый почти все­ми фило­со­фа­ми преж­них вре­мен, выклю­ча­ет­ся в модус копи­ро­ва­ния обра­за, жеста, зна­че­ния. Послед­нее важ­но: геро­и­ка и сим­во­ли­ка пре­кра­ща­ет свое суще­ство­ва­ние в обла­сти логи­ки — и ничем не заме­ща­ет­ся. Пусту­ю­щая лаку­на смыс­ла, есте­ствен­но, выме­ща­ет­ся в язык, кото­рый так­же обре­ка­ет­ся на жал­кое обслу­жи­ва­ние химе­ри­че­ских истин има­д­жа и обра­за. Язык — это послед­няя табу­рет­ка для само­убий­цы, миру не нужен чело­век. Логи­ка про­ти­во­сто­я­ния ясна, это про­ти­во­сто­я­ние сти­ля и фор­мы. Стиль и фор­ма — это глав­ные кри­те­рии прав­ды и зла.

–кар­ти­на: Йос Ван Крайсбек