Печальные симптомы смерти книжных лавок трагически ощутимы даже в изобильной Москве. Вот медленно загнивающий Олимпийский, например. Или весенняя ММКВЯ, которая в условиях традиционного неучастия в ней “крупняков”, всегда была всероссийским съездом лотошников. Но Москва — это избыток денег, здесь среда душная и интенсивная, а вот периферия (которая начинается уже за МКАДом) дышала в том числе и лотошниками, поставщиками интеллигентского хлеба — новых книг.
Дело не в том, что их вдруг не стало, нет, интернет все-таки нивелирует проблему покупки книги, не стало не просто среды, а возможности для ее возникновения. Толкучка у лотка, спонтанные советы, какой-то разговор, “новый Сорокин” (Пелевин, Маканин etc.) — вот это все. Я не знаю, пишут ли сейчас письма, но прочтите переписку Добычина с Чуковским. Брянск, уголок в три перегородки у батареи, служба, редкий театр на выходных. И книги. На самом деле изменилось мало. Пусть и почти век прошел. И много: просто потому, что Добычина (и шире — второй культуры) уже, вероятно, не будет. Идите вы всей кучкой в ИНТЕРНЕТ, как поется в одной старой уже песенке начала нулевых.
Но в интернете что: молодые маркетологи с эффективными измерителями потребности успеха да фейсбук. А дома атомный завод и двое детей. Редкий кинотеатр на выходных и раскаленные чугунки радиаторов. Так Россия проиграла литературу. Не окончательно — и все же. Проиграла. Но, возможно, сохранила музыку. Потому, вероятно, что законы у нее универсальнее, а значит устойчивей.
–В.П., фото: Маша Ивашинцова