Прочел недавно прошлогодний фитчер-интервью Кевина Шилдса в Rolling Stone. Вот его краткое содержание: в следующем году будет альбом, СОВСЕМ новый. Кроме этой новости, Шилдс рассказывает о нехватке денег на перемастеринг первых двух альбомов My Bloody Valen­tine, он все еще хочет добиться правильного звучания тех вещей, рассказывает, как во многом случайно они записывались, без малейшей возможности делать дубли. От работы с аналоговой аппаратурой во время студийных сессий, в постоянном шуме Шилдс теряет слух. Но несмотря на это, он уверен, что работа над новым альбомом завершится, поэтому он обещает даже возобновить концертную деятельность. А так: нищета, нищета, нищета.

Печальный итог удваивается тем, по-моему, что надежд на то, что новый альбом будет хорошим нет никаких. Проблема шугейза состоит, на мой взгляд, в том, что она подчиняет музыку технологии. Мелодия подчиняется звуковому эффекту. Это наиболее очевидным становится при взгляде на его внебрачных детей: пост-рок в худших своих проявлениях — это секвестированная короткими маршрутами музыка роботов и для роботов.

Значение явления всегда определяется его ревайвлами. Пост-панк-ревайвл начала нулевых дал миру минимум 2 великих группы и еще 3–4 просто хороших. Что дал шугейз-ревайвл 2007–2010? Пожалуй, наших Pinkshinyul­tra­blast назову навскидку, да и то со ссылкой на Hap­py Songs For Hap­py Zom­bies, EPшку, следа которой, в общем, уже и нет. Технология сжирает своего создателя, это мы знаем если не из Овидия, то уж точно из экранного научпопа. И это правда: Кевин Шилдс погибает под махиной собственных стен, и вроде бы мир совсем к этому безучастен.

Был ли другой путь? Вряд ли.

Впрочем, были же Son­ic Youth, хотя — это другая история. Потому что она про музыку. Помню, Владимир Бузин (Весна на улице Карла Юхана) выкладывал у нас свой последний альбом P.S., я попросил его сказать хоть пару слов от автора, он ответил неожиданно: все началось с концерта Son­ic Youth, он меня переехал.

–В.П., фото отсюда