В послед­ней серии ито­гов я про­бую рас­суж­дать о новой музы­каль­ной инду­стри­а­ли­за­ции, диа­лек­ти­ке про­сто­ты и, конеч­но, обо всем том, что куда-то про­па­ло в ушед­шем году.

1.

Кажет­ся, я знаю, какой у меня самый люби­мый сюжет. Назо­ву его — столк­но­ве­ние с реаль­но­стью. Зна­е­те, как у Фили­па Дика, напри­мер, скром­ный ува­лень реша­ет дер­нуть шну­рок выклю­ча­те­ля, а там вме­сто шнур­ка — кноп­ка. В кни­ге Аль­бер­та Гол­д­ма­на о Лен­ноне целые стра­ни­цы посвя­ще­ны опи­са­нию того, как юный Джон часа­ми всмат­ри­вал­ся в себя в зер­ка­ле, пло­хое зре­ние было ему пору­кой, в зер­ка­ле он видел сот­ни самых раз­ных обра­зов, но толь­ко не само­го себя. Я думаю об иска­же­ни­ях, всем том, что состав­ля­ет осно­ву наше­го вос­при­я­тия. Я стал думать о том, что до это­го все, что я видел, я видел непра­виль­но. — пишет исчез­нув­ший буд­то не было писа­тель Добы­чин в сво­ем един­ствен­ном на всех нас романе. И я тоже думаю об этом. Мне нра­вит­ся ино­гда встре­чать­ся с ним в уют­ном брян­ском радио, кото­ро­го, конеч­но, нико­гда не существовало.

Почти всю музы­ку, кото­рую мы слы­шим, мы слы­шим непра­виль­но. Все это свя­за­но с досто­вер­но­стью (пол­но­той) музы­каль­ной инфор­ма­ции, кото­рые наш мозг полу­ча­ет из наших ушей. Так выхо­дит, что напря­мую на нее вли­я­ет такой пара­метр, как раз­ре­ша­ю­щая спо­соб­ность источ­ни­ка зву­ка, чем выше, тем луч­ше. Пока­за­тель этот может быть опи­сан доволь­но точ­но, и харак­те­ри­зу­ет­ся он нали­чи­ем тех или иных иска­же­ний. В какой-то момент исто­рии раз­ви­тия тех­но­ло­гий нашел­ся уди­ви­тель­ный фено­мен для обма­на моз­га малы­ми сред­ства­ми: доба­вив неболь­шой акцент на высо­ких часто­тах, мы полу­ча­ем мни­мое высо­кое раз­ре­ше­ние, так каче­ство зву­ка ста­ло доступ­но широ­ким мас­сам людей. Псев­до­вы­со­кое, конеч­но. Пото­му что к нату­раль­но­му зву­ча­нию все это, конеч­но, не име­ет отно­ше­ния.

Так мой соб­ствен­ный люби­мый сюжет разыг­ры­ва­ет­ся с каж­дым из нас. Ну, как мини­мум, с тем, кто слу­ша­ет что-то в сво­их науш­ни­ках. Я гово­рю об этом без жела­ния при­бли­зить нас к под­лин­ной реаль­но­сти, от кото­рой мы все даль­ше не толь­ко пото­му, что мы не можем теперь знать истин­ное зву­ча­ние музы­ки, кото­рую слу­ша­ем так или ина­че иска­жен­ной, и не толь­ко пото­му, что меж­ду нами и миром сто­ит поис­ко­вая стро­ка наше­го интер­нет-обо­зре­ва­те­ля. Вполне воз­мож­но, что иска­же­ния — необ­хо­ди­мый ком­про­мисс для выжи­ва­ния в том чис­ле совсем малых неустой­чи­вых форм искус­ства и жиз­ни. Тех­но­ло­гия урав­ня­ла всех. Все ста­ло инду­стри­ей и даже неза­ви­си­мая музы­ка игра­ет по тем же деце­ра­ли­зо­ван­ным прин­ци­пам. Теку­щее состо­я­ние музы­ки — это рас­тя­ну­тый во вре­ме­ни ноябрь, как нынеш­няя зима в сред­ней поло­се, без сне­га, без свер­ше­ний. Мы при­вы­ка­ем к иска­же­ни­ям — и далее они фор­ми­ру­ют нас.

2.

Пого­во­рим о пра­ви­лах инду­стрии. Какие это пра­ви­ла? Дав­но извест­ные и вполне понят­ные, т.к. они дав­но опро­бо­ва­ны на глав­ном из сего­дняш­них искусств — кино, я бы назвал их сто­ри­тел­лин­го­вы­ми. Суть их очень про­ста: любое сооб­ще­ние долж­но быть в дви­же­нии, любая ста­ти­ка при­зна­ет­ся опас­ной. Пара­док­саль­но, но факт: оста­но­вив­шись, музы­каль­ная инду­стрия про­дол­жа­ет отри­цать любое без­вет­рие. Я бы назвал про­шед­ший год сняв­шим все воз­мож­ные про­ти­во­сто­я­ния — или, если брать во вни­ма­ние луч­шее за год, при­дав­шим музы­ке при­стра­стие к изна­чаль­ной про­сто­те. Как и всё в нашем мире сего­дня, эту про­сто­ту мы даже можем изме­рить мате­ма­ти­че­ски: в нача­ле янва­ря ита­льян­ские уче­ные опуб­ли­ко­ва­ли иссле­до­ва­ние после­до­ва­тель­но­сти нот 20 000 мело­дий за послед­ние 400 лет, в кото­ром при­шли к выво­ду, что вся совре­мен­ная музы­ка, даже клас­си­че­ская и джа­зо­вая, ста­но­вит­ся менее слож­ной и более пред­ска­зу­е­мой. Впро­чем, может ли быть ина­че, если стре­мить­ся посто­ян­но про­дле­вать эффект доми­но в попыт­ке не дать ему сло­жить всю собран­ную кон­струк­цию окон­ча­тель­но. Таким обра­зом, инду­стрия, навер­ное, ста­ла рав­ной самой себе — бес­ко­неч­но для­ще­е­ся дви­же­ние из релиз­ных пят­ниц и кон­ку­рен­ции про­дук­том. У этих акте­ров меня­ют­ся лишь мас­ки. Тех­но­ло­гии стер­ли гра­ни­цы, в общем, навер­ное, нет боль­шой раз­ни­цы в том, что запад­ная музы­ка про­дол­жа­ет пере­же­вы­вать ковид, а у нас сколь­ко-нибудь инте­рес­ной музы­ки почти не было. Повто­ря­ет­ся и дру­гой люби­мый мой сюжет все уже насто­я­щее воз­вра­ща­ет­ся, как буд­то бы рус­ская музы­ка самой пер­вой в мире (но на самом деле, вновь) ока­за­лась в пусто­те, как герои того само­го рома­на.

3.

В этом году как-то не зада­лось с откры­ти­я­ми, при­зна­юсь, их не было. Все это вопре­ки тому, что я послу­шал гораз­до боль­ше новой музы­ки (на 14%, соглас­но Last FM).
Несмот­ря на то, что я пыта­юсь сек­ве­сти­ро­вать всё реко­мен­да­тель­ное, что­бы слу­шать мень­ше, я каж­дый раз стал­ки­ва­юсь с чув­ством, что я что-то упус­каю, так инду­стрия под­чи­ня­ет себе и меня. Я думаю, поче­му ей ста­ло лег­че это делать, и нахо­жу ответ, что в какой-то момент я (как и все, на самом деле) под­дал­ся устра­не­нию чело­ве­че­ско­го в деле поис­ка ново­го. В чело­ве­ке про­ще разо­ча­ро­вать­ся, я почти пере­стал читать музы­каль­ных бло­ге­ров (осо­бен­но в теле­гра­ме), отпи­сал­ся от масти­тых музы­каль­ных жур­на­ли­стов, почти пере­стал смот­реть прес­су, огра­ни­чи­ва­ясь агре­га­то­ра­ми вро­де AOTY и ста­ры­ми тема­ти­че­ски­ми блог­спо­та­ми (да, они еще живы). Я сопро­тив­ля­юсь это­му обо­зна­ча­е­мо­му дви­же­нию моло­ха инду­стрии, но это не при­ми­ря­ет меня с жела­ни­ем что-то хоро­шее най­ти. Имен­но так я сно­ва полю­бил панк. Мне кажет­ся, любой мик­ро­мир (а нынеш­ний панк имен­но такой) гораз­до устой­чи­вее, мик­ро­лейб­лы пере­из­да­ют хоро­шие пла­стин­ки по кру­гу — и так совсем не труд­но быть уве­рен­ным в выбо­ре. И, кста­ти, о лей­б­лах: еще несколь­ко лет назад я пола­гал, что их экс­пер­ти­за будет про­ти­во­сто­ять напо­ру алго­рит­ми­че­ских лент, я оши­бал­ся, совре­мен­ные лейб­лы воз­гла­ви­ли поваль­ную инду­стри­а­ли­за­цию. В одной толь­ко Рос­сии с 2022 года появи­лось как мини­мум 5 новых мейн­стрим­ных лей­б­лов: и у них все настоль­ко хоро­шо, что одно­го из них, как гово­рят, уже пла­ни­ру­ет поку­пать Сбер. Отве­ча­ет ли это на ваш запрос видеть глав­ную стра­ни­цу с новы­ми рели­за­ми Яндекс.Музыки и музы­каль­ные обзо­ры в остав­шей­ся прес­се немно­го дру­ги­ми — конеч­но, нет. Любая неудо­вле­тво­рен­ность толь­ко на руку инду­стрии, но не нам с вами.

4.

2024‑й, кажет­ся, снял с повест­ки дня тему аль­тер­на­тив­ных стри­мин­гов. Почти, как мне кажет­ся, решил­ся вопрос о закры­тии Tidal, в Рос­сии его не было, но зато он был в Арген­тине и Тур­ции, стра­нах, где вир­ту­аль­но про­пи­са­ны мно­гие оте­че­ствен­ные аудио­фи­лы. Не поле­тел стар­тап Nina, заду­мы­вав­ший­ся как ради­каль­ный про­ти­во­вес Bandcamp с хро­но­ло­ги­че­ской лен­той и фоку­сом на экс­пе­ри­мен­таль­ной музы­ке. У послед­не­го, впро­чем, тоже не все глад­ко, еще в про­шлом году BC сме­нил коман­ду редак­то­ров и почти пол­но­стью пере­со­брал свое глав­ное дости­же­ние — медиа Bandcamp Daily, про­воз­гла­сив, что будет фоку­си­ро­вать­ся на более мейн­стрим­ных вещах. Что­бы почув­ство­вать отли­чия, про­чти­те их новую под­бор­ку эмби­ен­та, напри­мер. Так луч­шая (чело­ве­че­ская) реко­мен­да­тель­ная систе­ма, кажет­ся, тоже умер­ла. Мело­ман ока­зал­ся в ради­каль­ном оди­но­че­стве. Оте­че­ствен­ный уж точ­но, хотя бы пото­му, что он не име­ет аль­тер­на­тив: нет каче­ствен­ной музы­каль­ной прес­сы, нет инте­рес­ных авто­ров (меня може­те отне­сти сюда же), нет неза­ви­си­мой сце­ны и мага­зи­нов, но наравне с этим есть, воз­мож­но, луч­ший в мире реко­мен­да­тель­ный про­дукт. Про­бле­ма в том, что алго­ритм этот пока не может посчи­тать пра­виль­но коли­че­ство букв «л» в сло­ве «парал­лель­ный».

5.

Из прес­сы про­па­ли тра­ди­ци­он­ные топы. А те, что нахо­дят­ся, как буд­то бы вос­про­из­во­дят чей-то чужой нар­ра­тив. Настоль­ко ли важен для совре­мен­но­го рус­ско­го кон­тек­ста аль­бом Charli XCX? Или новый аль­бом доче­ри пре­сви­те­ри­ан­ско­го пас­то­ра, о кото­ром сооб­щи­ли почти все теле­грам-кана­лы, кото­рые зани­ма­ют­ся про­стым пере­во­дом запад­ной прес­сы. Я про­тив изо­ля­ции, но я вос­при­ни­маю это как про­бле­му, види­мо, не толь­ко я. В нача­ле года об отсут­ствии наци­о­наль­но­го кон­тек­ста выска­за­лись отрас­ле­вые жур­на­ли­сты феде­раль­ных изда­ний (1, 2, 3). Понят­но, что в сво­их выска­зы­ва­ни­ях они вини­ли инду­стрию — логич­но, с одной сто­ро­ны. Но инду­стрия и не долж­на быть заин­те­ре­со­ва­на в новизне, мне кажет­ся, что­бы спа­сать­ся ей нуж­ны про­ве­рен­ные ходы, поэто­му в каче­стве новых доми­но (если про­дол­жать мою ана­ло­гию) ей про­ще най­ти новых китай­ских элек­трон­щи­ков, вьет­нам­ских пан­ков или рус­ских арт-дизай­не­ров, рынок для нее в этом смыс­ле неис­чер­па­ем, посколь­ку его, ска­жем пря­мо, иерар­хич­ность из сего­дняш­не­го дня более чем оче­вид­на. Здеш­няя же инду­стрия лег­ко вос­кре­сит оче­ред­ную груп­пу Кол­ду­ны, бук­валь­но вос­про­из­во­дя уче­ние Федо­ро­ва об общем деле. Явля­ет­ся ли это все при­чи­ной для отсут­ствия наци­о­наль­но­го куль­тур­но­го кон­тек­ста? Конеч­но, нет. Поте­ряв одна­жды куль­тур­ную жур­на­ли­сти­ку, мы поте­ря­ли и необ­хо­ди­мые сло­ва, наши кух­ни опу­сте­ли. И толь­ко по-преж­не­му синим цвет­ком горит газ. Поэто­му вопро­сы ува­жа­е­мых кол­лег из отрас­ле­вых СМИ я бы адре­со­вал и им самим тоже.

6.

Что я точ­но поте­рял в этом году, так это чув­ство вос­хи­ще­ния. Я пере­стал удив­лять­ся. Инду­стри­а­ли­за­ция дела­ет любой про­цесс рутин­ным, а вме­сте с ним, навер­ное, уби­ра­ет и вос­торг, рань­ше мы сле­ди­ли за вол­на­ми новых арти­стов, как пра­ви­ло, они воз­рож­да­ли какой-то жанр, про­пи­ты­вая его сво­ей моло­до­стью, но сей­час неяс­но, кого могут умыть эти вол­ны, ведь каж­дый из нас остал­ся в оди­но­че­стве соб­ствен­ных иска­же­ний. Вспом­ним вели­кое от (псев­до-)Добы­чи­на: «Народ забил­ся в свои углы и камо­ры, запер две­ри, задер­нул зана­вес­ки, что­бы в тишине пере­жить изме­не­ние сво­ей жиз­ни». В кон­це кон­цов очень лег­ко най­ти несколь­ко пре­крас­ных кру­пиц из мил­ли­он­ных тонн кон­тен­та для каж­до­го, поэто­му новое — это не то, к чему может стре­мить­ся инду­стри­а­ли­зи­ро­ван­ная музы­ка сего­дня, к сожа­ле­нию. И вме­сте с тем музы­ка не может подоб­но кино посто­ян­но застав­лять слу­ша­те­ля иден­ти­фи­ци­ро­вать себя и сопе­ре­жи­вать, в ней нет узна­ва­ния как фак­то­ра, это более чистый вид искус­ства. Поэто­му мы дела­ем ее ути­ли­тар­ной, состав­ля­ем плей­ли­сты для сна и про­буж­де­ния, про­гу­лок и заня­тий спор­том, встреч и дис­ко­тек. И т.д. и т.п.. Все это напо­ми­на­ет рас­по­ря­док дня оди­но­ко­го чело­ве­ка из цик­ла Вик­то­ра Пиво­ва­ро­ва. Рань­ше каза­лось, что доста­точ­но открыть дверь бал­ко­на и све­жий воз­дух про­вет­рит ком­на­ту, но если эта ком­на­та нахо­дит­ся на гра­ни­це миров, навер­ное, оста­ёт­ся меч­тать о кос­мо­се. Или о дру­ге.

7.

За шах­мат­ную коро­ну в этом году сра­жа­лись кита­ец Дин Лижень и инди­ец Гукеш Дом­ма­ра­джу. Я наблю­дал за их поедин­ком, думая о том, что любая игра в листо­ма­нию (состав­ле­ние еже­год­ных топов) очень похо­жа на шах­ма­ты. Два чело­ве­ка дви­га­ют фигу­ры по-сво­е­му, а вме­сте с эти­ми дву­мя их дви­га­ет и каж­дый заин­те­ре­со­ван­ный. Мне мож­но воз­вра­зить: шах­мат­ная пар­тия — рас­пи­сан­ный риту­ал дебю­тов и энд­шпи­лей, по-хоро­ше­му, любое раз­ви­тие фигур тем или иным обра­зом повто­ря­ет когда-то уже ска­зан­ное, поэто­му побеж­да­ют тео­ре­ти­ки, такие, как Гукеш. Но мир поче­му-то болел за Дина. Каж­дый игра­ю­щий в листо­ма­нию пыта­ет­ся най­ти самое про­стое и чело­ве­че­ское. Это мож­но назвать поис­ком сти­ля, пусть даже каж­дый ход рас­пи­сан напе­ред. Навер­ное, толь­ко так и мож­но смот­реть в буду­щее. С надеж­дой. Про­иг­рав, Дин, мне кажет­ся, одер­жал побе­ду над соб­ствен­ной депрес­си­ей, мучав­шей его почти год или боль­ше. Мы не можем раз­ру­шить инду­стрию, мы игра­ем по ее пра­ви­лам, но мы можем най­ти спо­со­бы суще­ство­вать в ней, оста­ва­ясь вер­ны­ми мечте о луч­шем. Мне хочет­ся, что­бы каж­дый лист был похож на сказ­ку. Я мно­го в этом тек­сте гово­рю о завер­ше­нии, поте­рях или кон­це, но зна­е­те, что спа­са­ет меня? Мне хочет­ся верить, что любые язы­ко­вые игры неслу­чай­ны, а ведь «конец» и «нача­ло» сло­ва одно­го корня.

8.

5 янва­ря Шон Адамс из DiS при­слал алар­мист­ское пись­мо о необ­хо­ди­мо­сти спа­сать музы­ку пря­мо сей­час. Пока 2050‑й не насту­пил. Он пред­ло­жил 25 идей для это­го. Я думаю, что в нашей ситу­а­ции мог­ло бы сра­бо­тать не так уж мно­го из того, что он пред­ла­га­ет, но и это­го будет доста­точ­но для каких-то изме­не­ний. Все­го две вещи: давай­те сооб­ща тре­ни­ро­вать алго­рит­мы стри­мин­гов, лай­кать хоро­шие аль­бо­мы (если они есть) и поку­пать мерч, во-пер­вых, и, во-вто­рых, под­дер­жи­вать каче­ствен­ную куль­тур­ную жур­на­ли­сти­ку. Давай­те раз­ве­сим на белье­вой верев­ке рая, сви­са­ю­щей над нами, самое луч­шее, что есть в нас.

–кар­ти­ны: Рикар­до Гуасско