Каждому краю по рифме — главные 30 альбомов 2021 года и прочие впечатления

Музыка
Faces that I have to face before I sleep - Daehyun Kim-min

Хорошо, когда есть дело. Когда есть возможность придумать, чему посвятить память. Ещё неделю назад я думал сделать это последним постом на Соломе, потом отложил, сосредоточился, присел и поплакал. Т.е. совершил все красивые действия, по Виктору Пивоварову. Хорошо, когда есть дело. Ещё лучше, когда есть нечто, что сопровождает жизнь, не вторгаясь в нее ни иголкой, ни горошиной, ни перышком.

Мой друг упрекает меня в ребячестве: не могут быть рядом те, кем я восхищаюсь. Ни Блок, ни Булгаков, например. Я отвечаю ему, что проблема лишь в том, что у них нет телефона, технология опередила время, можно написать кому угодно. Но им — нет, только в этом разница. Если тебе действительно есть что написать. Не тревожа, не навязывая, не прибегая, не придумывая. Важнее точность. Как говорят аудиофилы, чтобы бит в бит.

Составление списков музыки, книг, картин, конечно, напоминает о жизни. Моя музыка равна поездке, то есть стоит максимально против всяких событий. Поэтому музыка для меня вообще никак не связана с чем-то конкретным. У нее, как правило, нет даты или случая. В важные, эмоциональные моменты я лучше по тишине. И так было. Впервые, может быть, с юности были дни, когда я ничего не слушал или предпочитал компанию Endel. Но когда событий как бы нет, есть самый поток того, что собственно и есть проживание. Не думаю, что правильно цепляться за события, потому что поток все равно сильнее. И вот я отобрал под 200 альбомов-отражений (здесь будет 30 и ещё 170 в следующей части), переслушивая, снова ощутил этот поток, потрогал как будто.

У жизни нет сюжета. Я против всякого сюжета, истории. Ещё больше против того, когда истории продают или приписывают им концепцию. Но все проще, мне кажется, никакого хитроумного сплетения в моменте нет, все перепридумывается после. Потому что это противоречит потоку. А музыка близка сну, грезе. Мечте. Это увлекательнее, мне кажется. Хотя у такой погруженности нет следа, нет вообще никакого веса. Но есть более важное — близость когда-то недоступных вещей и людей.

Читать дальше

Закройте меня в свой сундучок — песни для любви и грусти, том 4

Аудио / Очерк
George Ștefănescu

Сердце было застегнуто в ее сапожок. Закручено шнурками моего ботинка, несильно, но так, чтобы не развязывалось. Редкое солнышко обернулось портянкой снега, затиралось новыми днями зимы. Хвастаюсь фонарями моей улицы. Хвастаюсь приобретениями: этой ночью, этим днём, минутой напротив вас и тем, что видел, как растаял ноготок в волосах.

Люблю когда громкость можно крутить пальцами. Люблю засохшие цветы под страницами книги. Люблю смотреть на ресницы. Когда глаз похож на сундучок. Люблю новые слова и старые тоже. Люблю вечер. И утро. Люблю, что я не Денис Драгунский. Люблю случайную рифму. Люблю, когда ссылаются друг на друга.

Прошлая ночь заключала в себе окружность. Грусть ложилась на горло, как подвижными пальцами аккорды на гриф гитары. Вверх. Вниз. Слева направо. Мелодия окрика. Как будто нездешняя оказия проявила твое лицо на случайно встреченном стекле. Снег был такой плотный, что на него можно было облокотиться. И ждать. И верить. Закройте меня в свой сундучок. Это гордость. Ей всегда рукоплещет толпа.

–картина: George Ște­fă­nes­cu

Спирит, дух, спиричуал — группа Sounds of Liberation

Музыка
sound of liberation

Думаю вот о чем. Странный получился год в музыке все-таки.

Так вышло, что лучшие альбомы вышли задолго до его конца, оставив месяцы без движения. Или, может быть, это намеренный выверт для того, чтобы на тебя хлынули открытия другого рода и времени. Секрета нет, для меня альбомом года стал диск Goat, шведские наследники спиричуал-джаза, в последнее время живущие в Лондоне, издали две новые песни и скрепили все неизданными дисками. Намек ясен — новое-старое-старое-новое. Подобно советским инженерам, строившим кривые дорожки во избежание их порчи во время возможных бомбежек, я в свободных от музыки перерывах искал их личности, пока (знающий их персонально) Джулио Валенти (группа Juju) не пояснил: Man, they don’t have a face, they are pure spir­it. Спирит, дух, спиричуал. Конечно, дело не только в цитатах из Роллингов, не только в воссоздании истории шведской музыки (в которой, оказывается, Африка органично вписана) от блэк-металла до свободного джаза. Так случайно мысль свернула на совсем другую сторону. Этот год приоткрыл дверь в спиричуал-джаз. И так же случайно я наткнулся на второй альбом года — 7171 группы Monde UFO, ведущей к тому же совершенно залипательный инстаграм. Именно там среди остального мелькнул редкий диск от группы Sounds of Lib­er­a­tion 1972 года.

Каждого из семи участников этой формации после ждала определенная слава с ворохом альбомов и самой разной музыки, как и у любого джазиста, абсолютно непохожей каждый раз на саму себя, иногда — скажем прямо — совсем невыносимой. Но все искупается именно этим, как я понимаю, записанным впопыхах альбомом с треками по 10–20 минут. Группа больше была озабочена активизмом и — по славной русской традиции — выступала в библиотеках и тюрьмах. На стримингах его нет, есть лишь изданные в 2018‑м ауттейки. Это чудо, друзья. Реальное счастье, когда натыкаешься на что-то подобное и таким кривым путем. Сейчас, когда город темнеет и вас скоро возьмет своя дорога, включите его, засветитесь, фонари будут не нужны. Здравствуйте.

Русский сюжет, мы забыли, они вспомнили — музыка и мысли о ней за половину года

Аудио / Музыка

…во-первых, конечно, каверы. Переигрываются альбомы, эпохи и смыслы, все со всеми. Я не знаю, куда это ведет. Рассказывают, осьминоги в неволе могут поедать собственные конечности. Основной причиной этого явления называют скуку, невозможность преодолевать. Что же, во-первых, каверы, то есть скука. Или же летопись. По мере того, как мы отказываемся от памяти, мировая культура разучивает приемы древнерусской летописи. Это излюбленный мой интерес, вы, думаю, знаете: русский сюжет; мы забыли, они вспомнили. Будучи родиной авангарда, Россия несет в своем брюхе миллионы реликтов, которые еще предстоит открыть. Верю. Странно даже, что в своих проявлениях лучшая наша популярная (не путать с эстрадной) музыка больше всего похожа на реликты. Слитные буквицы летописи.

Во-вторых, тревога. С этим яснее, но все равно не понятно. Хорошо ловится рыбка-бананка. Хорошо прикрытые ноги. Симор Гласс поднимается в номер, ищет пистолет, еще один заученный нами сюжет. Даже в самых устоявшихся формах очень много тревоги. Неуверенности, как будто нет широты движения, даже в экспериментальных записях. Легко все объяснить только лишь пандемией, но я люблю сюжеты. Классно же, Сэлинджер-летописец. О, сюжет! — хочется причмокнуть, как Басов. Уж получше, наверное, книжки о тайных гастролях Битлз в Советском Союзе. Между тревогой и скукой. Между неновым и новым. Совсем.

Читать дальше