2–15 — плейлист для любви и грусти

Аудио / Блог / Музыка
connor addison

Два пятнадцать.

Не знаю, как все сложилось на именно это время, думаю, причина проста, я слушаю музыку в дороге, два часа и пятнадцать минут — это время от дома до работы (или наоборот). Но также это и 2 месяца и 15 лет тому, как я ежедневно обновляю этот путь утром и вечером. Как видите, жизнь сама подгоняет ответ к задачам, которые мы ставим, цифры приходят потом.

Иными словами, цифры внушают уже после жизни, когда встречаешься с самим собой. Пожалуй, это не очень приятная в большинстве случаев встреча, помните, как ее боялся великий ирландец Джойс, как сходил от нее с ума Гоголь или Иван Карамазов. Мы далеко ушли от горестей наших предшественников, но задачник остался прежним, как и энциклопедия для ленивых или наука о стиле письма.

Ты, наверное, имеешь много времени, чтобы почитать (посмотреть, сделать и т.д.), говорили (и говорят) мне знакомые, 5 часов в дороге. Увы, для дороги есть лишь два благородных занятия — любовь и грусть. И ничего больше. Сидишь и любишь соседнюю сиротливую ножку, или росчерк глаз, или свое прошлое, или настоящее, далекое, не в тебе. И грустишь от этого.

Пожалуй, музыка — лишний инструмент для этих серьезных занятий, но лишь музыка может как-то быть похожей на человека. Любить и грустить — слишком человеческие дела. Два пятнадцать в день — и ты, как говорят китайцы, бессмысленная тварь, порождённая субстанцией горя. Мне хочется, чтобы эта музыка обняла вас в вашей дороге. Такой уж единственный доступный сейчас язык выразиться, пожать руку. Из расстегнутой косоворотки русского неба высыпала новая зима. Человек разговаривает с деревьями. Отражаясь в переплетных пейзажах пыльного окна, спит ваш часовой. Он улыбается.

–картина: Con­nor Addison

Отключает рефлексию и впускает веселящий газ — несколько старых слов о старых проблемах фейсбук-журналистики

Блог

Странно смотреть на то, как весь цвет отечественной интеллигенции соревнуется в глупостях, когда жизнь проходит мимо, как и язык.

Таяние языка русского интеллектуала — отдельная тема, обширная и плодотворная для выпускника филфака, нам же, удрученными опытами и детьми отцам, остается пылко хихикать в кулачки и, задрав нос, посасывать пиво, любуясь тем, как солнце запутывается в девичьих волосах официантки, каблуком стучит по вискам — и выходит в пьяную осень текущего момента. События больше нас, для них слов не нужно, но интеллигентская мантра мнений и придуманных фобий, перцепций и болезней всесильна и ядовита. Колючее роение гнуса в воздухе, двигают и шебуршат оранжевыми шариками из недостоенного дома напротив и т.д., если кто понимает меня.

Я готов согласиться с Гройсом: парадокс посткоммунизма состоит в том, что советский человек из пусть и воображаемого, но осознанного будущего был выброшен обратно в настоящее — и теперь вряд ли может найти себе место, т.к. он лишен времени совсем. Раз и навсегда. (Впрочем, Гройс не первый, о чем-то подобном говорил еще Марк Аврелий, но кто же его читает?) В самом деле, все так, но лишенность эта, судя по всему, больше всего сказывается на мозге, отключает рефлексию и впускает веселящий газ.

Без шуток, фейсбук окрыляет. Печальное зрелище.

А между тем я все никак не могу отделаться от вопроса: ну почему же все так? Только ли посткоммунизм тут виноват? Почему у нас не появилось за последние 10 лет книги, равной хотя бы барнсовскому Предчувствию конца или, допустим, уэльбековской Карте и территории? Я сужу по кругу свой фейсбучной ленты и самому себе. Скажу вот что: неоткуда. Проблема проста, мы совсем утратили технологию. Технологию смысла. Утрата языка — это утрата его смысловой системы. Порабощенные фейсбуком интеллигенты смываются волной технологии собственной бессмысленности. Виноваты ли мы в этом? Да, конечно, виноваты. Тот глубокий кризис литературы логичным образом затронул и журналистику. Журналистов нет — есть фейсбучный журналист, оппозиционер и как бы общественный деятель с кучей комплексов, голодный и с кротким ЧСВ. Поступок как важнейшая категория создания контекста утрачена: поступок стал перформансом, система стала контекстом, говно замкнулось друг на друга. Странный симбиоз, но им ведь хорошо вместе, ведь правда.

Я смотрю дальше, пытаюсь оценить культуру — и боюсь, что дальше по периметру мы потеряем музыку.

И этого я действительно очень боюсь.

–картинка: Hol­lie Chas­tain , впервые написано тут

Пандемия лишь все подчеркнула — лучшие альбомы 2020 по жанрам: рок, поп, джаз, электроника и все-все-все

Музыка
Taniuchi Rokurou

Ну и разбежался я. Вот они обещанные образчики. 200 с лишним штук, как есть и даже ближе.

В этом посте я попробую рассказать о менее абстрактных итогах года, не трендах, но случаях занимательных прежде всего тем, что в отведенных границах они выдают максимум. По прошлым постам вы, вероятно, поняли уже, что интеллигентский страх встречи с самим собой поразил и меня, и — как неизбежное следствие — он проявился в невозможности порой держать рамки. Я думал отвести каждому полюбившемуся жанру по десятке альбомов на круг. Не вышло. Год — повторю — был хорош. Даже в тех жанрах, которые я, казалось, стал забывать, например, в панке. Но больше всего во вновь обретенной любви — джазе и экспериментальной музыке.

И все же, помимо интеллигентских болячек, мне хочется проявить и предельную точность. Я воображаю себя бухгалтером с годовым отчетом по прибыли, январь ведь налоговый месяц. Сдаю как есть, честно. А там и рассчитаемся.

Читать дальше

métro — boulot — dodo — лучшая музыка 2020 года

Музыка

Что ж, это пятый за год пост в этом блоге. И он итоговый. Как обычно, лучшая музыка года без запруд и отношений. Урожайный был 2020‑й, породистый. Давно такого не было.

Несмотря на количество прослушанного, все же большую часть времени я стал посвящать потоковой (не стриминговой, к стримингу мое отношение известно) и генеративной музыке, могу сказать, что Endel стал настоящим открытием для меня. Этому способствовало и пространство — я много ходил в лес, одинокие прогулки, ночные маршруты. И вообще дорога. Но и дом. Итого, отправные точки: лес, дорога, дом. Почти métro — boulot — dodo. Почти. Это был год эмбиента. А также того, что я назвал бы взрослением. Кажется, мой вкус устоялся, и я охотнее возвращаюсь, чем иду вперед, что, впрочем, может быть признаком нарастающей самоизоляции и вынужденной ограниченности контактов. Возможно. Суть в том, что в этих списках какой-то знак обо мне.

В сухом остатке я представляю вам 500 альбомов, синглов, демок, сборников. В первой части (лучшие 50) я собрал все то, что на мой взгляд, перевалит дальше и останется со мной. Во второй, по традиции, будут лучшие представители любимых мной жанров. 

Я долго думал, что их всех объединяет, но так и не нашел искомого знаменателя, его нет. Тем лучше, каждый хорош сам по себе. Мои мысли о прошедшем годе читайте здесь (краткая версия итогов), а ниже — списки.

Читать дальше