фото: Мария Нор­д­эн

18+

Евге­ний Але­хин и Кон­стан­тин Спе­ран­ский рас­ска­за­ли Соло­ме о том, как созда­вал­ся «Сеанс».

* * *

Это вось­мой аль­бом груп­пы. Как бы вы опи­са­ли свой путь и путь груп­пы от «Дет­ско­го пси­хи­ат­ра» к «Сеан­су»?

Е.А.: Я бы опи­сал его так — было инте­рес­но. Оди­на­ко­во тяже­лые года были 2008‑й и 2016‑й.

К.С.: У меня есть ощу­ще­ние, что Пляж мой пер­вый аль­бом, а Сеанс — последний.

Это путь потерь или приобретений?

Е.А.: Все­го поровну.

К.С.: Пути потерь не быва­ет, на самом деле.

Насколь­ко «Сеанс» дале­ко отсто­ит от «Пля­жа»? Гото­вы ли вы к обви­не­ни­ям в повторе?

Е.А.: Это его логи­че­ское про­дол­же­ние. Отход­няк после роман­ти­че­ской любви.

К.С.: Сеанс - аль­бом про финал. Мне похуй, как его вос­при­мут. Я писал его, что­бы не спятить.

Е.А.: Тех­ни­че­ски моя, Кости­на, Фелик­са, Миха­и­ла Ено­то­ва зада­ча была про­ка­чать рус­ский рэп до уров­ня боль­шой лите­ра­ту­ры.  И при этом в какие-то музы­каль­ные дета­ли погру­зить­ся, в звук, в аран­жи­ров­ки. Я не совсем, допу­стим, пони­маю, какие зада­чи перед собой ста­вит Дель­фин сей­час, и мне пока­за­лось, что эта ниша сво­бод­на пока, а наш аль­бом может туда хоро­шо зайти.

То есть, с одной сто­ро­ны, это еще более лич­ный аль­бом, чем Пляж, а с дру­гой — более мас­штаб­ный по замыс­лу, по трек­ли­сту. Хоте­лось вне­сти туда и мой про­грам­мист­ский под­ход, посколь­ку я изна­чаль­но был талант­ли­вым мате­ма­ти­ком, но отка­зал­ся неосо­знан­но им ста­но­вить­ся, и это мне близ­ко. Я погру­зил­ся в лите­ра­ту­ру, начал с репа (в этом году будет 20 лет с тех пор, как я напи­сал пер­вый текст, это был дисс на одно­класс­ни­ка), изу­чил ее, понял, что это тот же самый язык про­грам­ми­ро­ва­ния. И я про­дол­жаю уже в этом направ­ле­нии дви­гать­ся, и, види­мо, меня ждет инте­рес­ная в этом плане работа.

И имен­но поэто­му в вашем «коде» рэп пишет­ся через «е»…

Е.А.: Реп — мне про­сто нра­вит­ся сло­во, кажет­ся, что это отдель­ный жанр. Реп — что-то более неж­ное. Я хотел бы выебать рэп сво­им репом, если ты пони­ма­ешь, о чем я.

К.С.: Я вооб­ще не свя­зы­ваю себя с рэп-сце­ной. Не хочу быть с нею сопо­став­лен­ным.  Реп как дефи­ни­ция — это про­сто попыт­ка отго­ро­дить­ся. Есть какие-то при­ем­чи­ки, кото­рые  мы пиз­дим, пото­му что они пло­хо лежат, но хочет­ся верить, что под нашим ножом они будут как сле­ду­ет изуро­до­ва­ны, и то, что мы дела­ем, в послед­нюю оче­редь напом­нит «интел­лек­ту­аль­ный рэп».

Со сто­ро­ны это выгля­дит игра по-круп­но­му. Это так? Какое зна­че­ние у этой игры?

Е.А.: Это моя жизнь. Игра рав­ня­ет­ся жизни.

К.С.: На самом деле, это не игра.

Женя назы­вал «Пляж» — рома­ном. «Сеанс» — это что-то про­ти­во­по­став­лен­ное рома­ну? Литературе?

Е.А.: Это бли­же к аудио­филь­му, как мне кажется.

К.С.: Навер­ное, это про­ти­во­по­став­ле­ние смер­ти. Не той смер­ти, кото­рая Смерть. А той, кото­рая без­жиз­нен­ность. Иро­нии, отсут­ствию мифа, героя, пере­жи­ва­ния. Пляж — это попыт­ка обма­нуть­ся, Сеанс — это кли­нок, кото­рый сам нака­зы­ва­ет сво­е­го владельца.

«Сеанс» — это аль­бом для одно­го слу­ша­те­ля? Мне кажет­ся, что имен­но для одно­го, вер­нее, одной. Т.е. тут опять игра — пре­дель­ная лири­ка, азбу­ка Мор­зе на облож­ке, шифр для сво­е­го. Но кто этот свой?

Е.А.: Да, я писал это все для жены. Хотел рас­ска­зать ей нашу исто­рию. Очень рад, что она послу­ша­ла. Навер­ное, теперь мы смо­жем разой­тись каж­дый в свою сторону.

К.С.: Это опре­де­лен­но аль­бом для меня. А кто такой я, каж­дый раз пыта­юсь уста­но­вить. Как Джу­ни­ор Дос Сан­тос, когда вхо­дит в клет­ку, топа­ет сто­пой по кан­ва­су, так и я каж­дый день про­сы­па­юсь. Хуяк, и вот он я, надо себя утвер­ждать, про­ве­рять, слы­шать свой крик. Свою люби­мую жен­щи­ну я уже заво­е­вал, ничто у меня ее не отни­мет, но, что­бы ее удер­жать, нуж­но присутствовать.

А мож­но это понять так: слу­ша­тель — это вся куль­ту­ра, кото­рая ушла? Мож­но ли гово­рить, что «Сеанс» — это аль­бом про­ща­ния с культурой?

Е.А.: Да ну нет. Нику­да куль­ту­ра не денет­ся, бра­тан, ты чего.

К.С.: Куль­ту­ра не может нику­да уйти. Мы воз­вра­ща­ем­ся во вре­мя, когда куль­ту­ра толь­ко воз­ни­ка­ет. Была кон­тр­куль­ту­ра, теперь ее нет. Мы начи­на­ем с про­сто­го, с кри­ка, с мифа, с хохота.

Сеанс — ука­за­ние на вре­мя, что-то неиз­беж­но завер­шен­ное. Но что завер­ша­ет­ся «Сеан­сом»?

Е.А.: Завер­ша­ет­ся болезнь. Начи­на­ет­ся чуть-чуть дру­гая жизнь, про­сто уже посе­рьез­нее. Очень хоте­лось бы ска­зать повнят­нее, но я не знаю, как.

К.С.: Это вре­мя завер­ша­ет. А я не при­знаю время.

Пра­виль­но ли я пони­маю, что, если бы вдруг, в вашей жиз­ни рас­ста­ва­ний этих не про­изо­шло, то «Сеан­са» бы не было? 

Е.А.: Это­го бы точ­но не было. Был бы какой-нибудь дру­гой альбом.

То есть: тут было судь­бо­нос­ное сов­па­де­ние, что вы двое почти одно­вре­мен­но попа­ли в такой передел?

К.С.: Вооб­ще, не знаю, как бы моя жизнь повер­ну­лась. Я уже не пом­ню себя до встре­чи с этой жен­щи­ной, буд­то бы совсем был све­жень­кий чело­век, как нерас­пе­ча­тан­ная покупка.

Е.А.: Да хуй зна­ет, попа­ли и попа­ли. Было и было. Это же про­шлое, как его ни назо­ви, оно таким и останется.

К.С.: Мне, навер­ное, нуж­на была какая-то аван­тю­ра, пото­му что от спо­кой­ной жиз­ни я уже начи­нал оху­е­вать. Ходил на рабо­ту, в спорт­зал, читал, вро­де все окей, но ста­но­вил­ся толь­ко более пустым.

Е.А.: Ну, мне кажет­ся, трид­ца­ха такой воз­раст, когда необ­хо­ди­мость какой-то мощ­ной люб­ви назре­ва­ет. Либо уже про­сто погру­жа­ешь­ся в мат­ри­цу, как в теп­лую ван­ну ссанины.

Полу­ча­ет­ся, аль­бом еще и про воз­раст? Мож­но так говорить?

К.С.: Луч­ше не надо. Это его пре­вра­тит в скуч­ное под­ве­де­ние итогов.

Е.А.: Вряд ли. Ско­рее, Пляж боль­ше был при­вя­зан к воз­рас­ту. Здесь такой декон­струк­тор, отказ от иллю­зий. В прин­ци­пе в любом воз­расте они могут от тебя ускольз­нуть. Пляж, напри­мер, мно­гим пиз­дю­кам не понра­вил­ся. А моим зна­ко­мым-ровес­ни­кам и око­ло­ро­вес­ни­кам вка­тил хоро­шо. А пиз­дю­ки него­до­ва­ли: «целый аль­бом про бабу! — это неслыханно!»

Ну мне точ­но вка­тил «Пляж»…

Е.А.: Я и гово­рю — он боль­ше при­вя­зан к возрасту.

Хоро­шо. А что вы ска­же­те по пово­ду заяв­ле­ний о том, что «Пляж» – это пубер­тат, а «Сеанс» – это же, выхо­дит, еще боль­ший пубертат?

К.С.: Все­гда вос­хи­щал­ся таки­ми людь­ми, кото­рые могут при­пе­ча­тать одним сло­вом: инфан­тил, пубер­тат, фашист.

Е.А.: Как нам извест­но, испы­ты­вать стра­сти для совре­мен­ных людей — все рав­но, что пер­деть при­люд­но. Пубер­тат – это ВЕЛИКОЕ ВРЕМЯ.

Женя гово­рил — и подроб­но — об ошиб­ках, кото­рые совер­шил в «Пля­же». «Сеанс» — без­оши­боч­ный в этом смыс­ле альбом?

Е.А.: Он более четкий.

К.С.: Не счи­таю, что были какие-то ошиб­ки на Пля­же. На Сеан­се пере­де­лал бы пару стро­чек, но и так хоро­шо, то, что хочет­ся пере­пи­сать — сохра­ня­ет тре­вож­ную интонацию.

Какие куль­тур­ные коды/объекты/имена сто­ят рядом с «Сеан­сом»?

Е.А.: Любые, кото­рые ты поставишь.

К.С.: Навер­ное, «Париж­ский сплин» Бод­ле­ра и «Нев­ро­зы» Мори­са Рол­ли­ны.

Давай­те пого­во­рим о том, как созда­вал­ся аль­бом. Дав­но хотел узнать, как вы пише­те треки?

К.С.: Обыч­но Женя или — реже — я пишут свою пар­тию, а вто­рой под­хва­ты­ва­ет. Я про­сто сажусь и под­клю­ча­юсь, и тут на меня нава­ли­ва­ют­ся обра­зы, под­клю­ча­юсь к бес­со­зна­тель­но­му, мож­но так ска­зать, и потом раз­бра­сы­ваю их как хлам, ищу что-то инте­рес­ное, ино­гда чер­но­ви­ки помо­га­ют, но редко.

Допу­стим, текст для пес­ни Самый отстой­ный день я напи­сал за один при­сест. Это было что-то вро­де сти­ха, кото­рый бы меня изба­вил от охва­тив­ше­го меня ужа­са: я лежал на кухон­ном полу в овся­ных хло­пьях, не мог встать и вдруг вспом­нил про “чер­ные вол­чьи гла­за”, это цита­та из како­го-то сти­хо­тво­ре­ния Геор­га Трак­ля, так и случилось.

В какой момент появ­ля­ет­ся музы­ка — сра­зу или уже после того, как тек­сты есть?

К.С.: Обыч­но какие-то заго­тов­ки, мину­са есть сра­зу, под них пишем текст.

Насколь­ко слож­но было впи­сать в кон­цеп­цию аль­бо­ма мно­го­чис­лен­ные фиты?

Е.А.: Ниче­го слож­но­го в этом не было. Они сами собой воз­ник­ли. Само полу­чи­лось, что нуж­ные люди ока­за­лись рядом. Очень жаль, что Рома (Англи­ча­нин – прим. С.) не про­чи­тал куп­лет, кото­рый я напи­сал для него по сти­хо­тво­ре­нию Уэль­бе­ка. В ито­ге я сам это зачи­тал в песне Репри­за. Это не про меня, а про него песня.

К.С.: Фит­ков-то все­го два. Кон­цеп­ции не было. Госте­вые пар­тии – про­дол­же­ние исто­рии. Олег (ЛСП – прим. С.) сде­лал види­мым сиг­нал, кото­рый азбу­кой Мор­зе выло­жен на облож­ке. Леша Нико­нов про­сто дал The Cure, какое-то эхо извне времени.

Дол­го ли созда­вал­ся весь альбом? 

Е.А.: Созда­вал­ся в тече­ние года, но, вооб­ще, основ­ная рабо­та сде­ла­на за месяц.

На «Сеан­се» маку­ла­ту­ра впер­вые, по-мое­му, заго­во­ри­ла хитами.

К.С.: Навер­ное. Моя люби­мая пес­ня – Ни ночи, ни дня. Это про­сто бое­вик, я его слу­шаю как чужую и как свою, не могу оста­но­вить­ся. Кажет­ся, нам уда­лось обхит­рить вре­мя, мы зашли ему за спи­ну, как Диаз Мак­г­ре­го­ру. На Сво­бо­де это гет­то я попы­тал­ся пере­дать ощу­ще­ние зло­сти от выли­няв­ших лозун­гов. От состо­я­ния пост­мо­дер­на. Усмеш­ка ниче­го не утвер­жда­ет, она скуч­на и баналь­на. Как-то попы­тал­ся раз­жечь огонь, как и Женя в сво­ей партии.

Да, «Сво­бо­да» и «Запя­стья» – это нату­раль­ные хиты. 

Е.А.: Ну понят­но, это каве­ра на хиты, вот тебе эти два тре­ка и кажут­ся хитами.

А подроб­нее…

Е.А.: Я при­пев для Фелик­са на Запя­стья сочи­нил еще в мар­те, хотел сде­лать такой поп-хит, кото­рый бы зву­чал ото­всю­ду и заста­вил бы мою жену заду­мать­ся. Но в ито­ге понял, что сам вино­ват перед ней не мень­ше, чем она пере­до мной. Вооб­ще, что-то внят­ное ска­зать слож­но об отно­ше­ни­ях меж­ду мужи­ком и бабой. Это все­гда какой-то адок.

Запя­стья — трек на музы­ку RSAC Насто­я­щие чув­ства, его глав­ный хит. У меня эта про­стая и въед­ли­вая музы­ка игра­ла в голо­ве, и я попро­сил Фелик­са кавер­нуть соб­ствен­ную пес­ню для нас. Сво­бо­да это гет­то — кавер на The xx. Меня очень заце­пи­ло, как wretch32 зачи­тал под их музы­ку, я попро­сил Фелик­са кавер­нуть. По-мое­му, с Насто­я­щи­ми чув­ства­ми полу­чи­лось луч­ше. Мне хоте­лось, что­бы эта пес­ня зву­ча­ла из каж­до­го пред­ме­та, спо­соб­но­го изда­вать зву­ки. Настоль­ко мне было хуе­во, когда я сочи­нял этот при­пев. За пару дней до годов­щи­ны сва­дьбы я думал, что же сде­лать такое, как отме­тить? Запи­сать поп-хит, вер­нуть­ся в пси­хуш­ку или схо­дить в бор­дель. В ито­ге выбрал послед­нее. Но в бор­де­ле не мог рас­сла­бить­ся. Про­сти­тут­ка спро­си­ла, что со мной не так? Ну я рас­ска­зал ей вкрат­це, что у меня груст­ный празд­ник. И эта юная дама с сили­ко­но­вой гру­дью сжа­ли­лась надо мной, стя­ну­ла гон­дон, и ска­за­ла: «Давай пое­бем­ся по-семей­но­му». Такой бэк­гра­унд у пес­ни Запя­стья. Боль­ше я решил в бор­де­ли не ходить, не мое.

Гото­вы ли вы к тому, что аль­бом не оправ­да­ет ожиданий?

Е.А.: Не знаю, это мой ребе­нок, я буду сле­дить за его жиз­нью и пере­жи­вать. Но она может не соот­вет­ство­вать моим ожи­да­ни­ям, ниче­го с этим не поделаешь.

К.С.: У меня нет ожи­да­ний, это не продукт.

До офи­ци­аль­но­го рели­за 15 сен­тяб­ря аль­бом слу­ша­ли мно­гие ваши зна­ко­мые и дру­зья. Как они вос­при­ня­ли альбом?

Е.А.: Миха­и­лу Ено­то­ву, Кирил­лу Рябо­ву, Вове Седых, Анто­ну Секи­со­ву — пока­за­лось, что аль­бом луч­ший. Все, кро­ме Вовы, схо­дят­ся, что на этот раз мои тек­сты немно­го силь­нее Кости­ных. И Фелик­су боль­ше Кости­ны нра­вят­ся пар­тии, хотя на Пля­же у него было наобо­рот. По музы­ке нра­вит­ся всем. Вале­ра Айра­пе­тян ска­зал, что аль­бом хоро­ший, но не луч­ший и не худ­ший. Один из. Ну и так я ста­вил раз­ным людям, в основ­ном все оху­е­ва­ют, насколь­ко тяжелый.

Есть ли те, кому аль­бом не понравился?

Е.А.: Из всех, кому я ста­вил, не понра­ви­лось толь­ко Андрею из эхо­про­ку­рен­ны­х­подъ­ез­дов, он ска­зал, что все это у нас уже было.

По-мое­му, «Сеанс» полу­чил­ся раз­ба­лан­си­ро­ван­ным аль­бо­мом. Совер­шен­ство зву­ка, как тор­моз­ная колод­ка, сколь­зит по шер­ша­во­му дис­ку ваших куп­ле­тов. Насколь­ко это созна­тель­ный шаг? Или, воз­мож­но, жертва? 

Е.А.: Я пишу то, чего не могу не напи­сать. Без Сеан­са бы, навер­ное, начал отъезжать.

К.С.: Баланс — это кате­го­рия про­из­ве­де­ния искус­ства, а мы не дела­ем худо­жеств. Аль­бом бы я срав­нил с мая­ча­щим перед гла­за­ми ржа­вым лез­ви­ем. Какой уж тут баланс.

Я тоже вижу неболь­шой пере­кос в сто­ро­ну Жени­ных куп­ле­тов… Что, по-ваше­му, боль­ше все­го гово­рит об аль­бо­ме как об аль­бо­ме груп­пы, а не, допу­стим, о Жени­ном сольнике? 

Е.А.: Я уже не вос­при­ни­маю себя отдель­но от Кости. Мы дела­ем вме­сте, ина­че пока никак. Да его куп­лет на В огне — один ведь из луч­ших куп­ле­тов на свете.

К.С.: Это в той же мере его соль­ник, в какой и мой, или Фелик­са. Сде­лаю попыт­ку шаг­нуть в сто­ро­ну, рас­смот­реть его как объ­ект и не уви­жу меж­ду нами гра­ни­цы вообще.

«Пляж» о люб­ви. «Сеанс» — о рас­ста­ва­нии. Рас­ста­ва­ние — слож­ность быть вме­сте, это часть куль­тур­но­го кода, по-мое­му. Об этом, допу­стим, «Раз­го­во­ры» Липав­ско­го (клю­че­вая рус­ская кни­га, мне кажет­ся). Насколь­ко — это сов­ме­сти­мо с «Сеан­сом»? О чем этот альбом?

Е.А.: Об оди­но­че­стве и об уме­нии справ­лять­ся с соб­ствен­ным безу­ми­ем. Я посвя­щаю этот аль­бом мое­му мета­фи­зи­че­ско­му отцу Мара­ту Басы­ро­ву и мое­му сыну Роме. Мне очень тяже­ло пере­жить их смерть, но нихуя не поделаешь.

К.С.: Мне не с кем рас­ста­вать­ся на Сеан­се. Нава­жде­ния эти меня нико­гда не поки­нут, и они это все, что у меня было и есть. Нет ни нача­ла, ни кон­ца, есть смут­ные кон­ту­ры чело­ве­ка. Хочет­ся уве­рить себя, что чело­век этот был и оста­ет­ся во мне. Каж­дый раз, когда аль­бом будет где-то зву­чать, будет идти моя вой­на за этот образ.

– бесе­до­вал Вик­тор Пучков