Пара вводных, одно большое, другое поменьше. Во-первых, почему-то приятно опоздать, не участвовать в гонке и заслужить внимание лишь того, кому это действительно будет интересно. Это странная игра — составлять лист альбомов года, она отражает мою эволюцию отношений с читателем, когда в конце достаточно лишь себя самого. Однажды сложившись, эта склонность не предполагает выхода хотя бы потому, что это знак уважения к тем, кто теперь уже в эту игру не сыграет. Поэтому поздно — это всегда вовремя. Мне хочется, чтобы и тот, кто прочтет это письмо, воспринимал его не как готовый рецепт или формулу музыкального года, но как игру, шахматную задачу, где я лишь обозначу положение основных фигур, а вы решите, чем закончится партия. Говорят, в конце жизни Дюшан, любитель шахмат, придумал задание, которое имеет решение в зависимости от обстоятельств, мне хочется думать, что и я смогу приблизиться к чему-то подобному.

Во-вторых, (то, что поменьше) так выходит, что на контрасте с январем нового года, выявляются точные закономерности, характерные для года прошедшего. Мы не видим ещё их в развитии, но видим как минимум то, что уже не разовьётся, тем самым подтверждая некоторые наши наблюдения. Никогда прежде почему-то не думал об этом. В январе новая куртка ещё не разношена и нет привычки к новым карманам, тем острее понимаешь, чем старая была хороша. Пусть этот текст будет написан на ее манжетах. Все совпадения неслучайны.

---

1.

Мне кажется, как и любая деятельность, листомания подчиняется закону маятника. Думаю, вы знаете, что в изобразительном искусстве, допустим, маятник качается из стороны большей изобразительности в сторону меньшей, или абстрактной. Шаг маятника листомании я бы определил стремлением от объективности к субъективности. В 2023‑м подведение итогов по музыке предельно обусловлено личностью, ее глубиной, это своего рода способ отстроиться от толпы. Или найти своих, кому как.

2.

Мы уже привыкли к красочным сниппетам музыкальных стримингов, расцвечивавших наши ленты в конце года, при этом, я думаю, мы понимаем, что итоги эти статистические, голые цифры почти ничего не говорят о сути, более того, они ничего не сообщают о нас с вами, потому что, увы, мы возвели цифру в абсолют и тем самым дали ей право доказать все, что угодно. Были ли эти итоги сознательно нами выбраны? Или эти итоги подали нам, как нечто готовое, идеально подходящее нам по каким-то косвенным признакам, оставленными нами в сети? Стриминг — крайняя степень скробблинга, она делает слушателя инструментом, вспомним количество пересечений мейнстримных альбомов в индивидуальных топах и тогда, в общем, масштаб проблемы будет ясен. Поэтому попытка проанализировать, не просто составить лист, но мотивировать его составление и количество участников не на основе голой статистики, а хотя бы по ощущениям — уже шаг в сторону. Я уверен, что альбом года можно послушать лишь однажды, думаю, что в этом случае единственного раза должно быть достаточно, количество — это рутина, а подлинная эмоция — это всегда глубокий след.

3.

Стриминг утверждает одну простую мысль — музыка никого не спасает, она никому не нужна позарез. Нам обещают красочное таинственное путешествие, но на деле вовлекают в простое участие в символическом потреблении, убеждая нас в том, что именно так проявляется наша индивидуальность. Если это не стриминг, то это медиаимперия с устоявшимися предпочтениями (BBC6, Uncut, The Qui­etus) или агрегатор оценок. И тем не менее, мы вынуждены садиться в этот вагон, главное, вовремя сойти. Я думаю, мы в какой-то момент неправильно распределили роли. Музыку нужно рекомендовать по дружбе, это должен быть жест человеческого общения, но не результат сбора статистики, мы не в лаборатории. Музыка как язык, как способ ухода друг за другом. Нужно подумать об этом. И вы подумайте, когда прочтете, допустим, очередную “рекомендацию”, переведенную машинным способом в многочисленных популярных пабликах на несколько тысяч человек или в стиле “максимально коротко”.

4.

Я пристрастился к листомании в юности. Это было простым способом общаться. В молодости я попробовал сделать музыку и разговоры своей профессией. Мне нравится кичиться своей наслушанностью. Но в то же время в 2023‑м я почувствовал, что отстаю. Мне трудно уловить языки современной музыки, порой мне кажется, что я совсем ничего не понимаю, а значит уже и не чувствую. Я повержен той же болезнью ретромании, что и все вокруг, и ее я стараюсь купировать двумя способами — тишиной и поиском. Не уверен, что помогает. За 2023 год я послушал примерно те же 2000 релизов, что и годом ранее и годом до него. Кажется, так я обнаружил предел восприятия.

5.

Главный маркетинговый тренд уходящего года — искусственный интеллект и его модели, связанные с естественным языком и искусством. Нельзя сказать, чтобы это было такой уж новостью, говорю это, как фанат Endel. И тем не менее, ИИ стал предметом серьезных дискуссий, не всегда качественных и содержательных, но все же вполне выводящих шум вокруг до уровня события. Я не склонен быть скептиком и всепропальщиком в отношении любой технологии и рассматриваю ее как возможность расширения каких-то дошедших до границы человеческого вещей. Вот, допустим, (точно) последняя песня Битлз появилась благодаря ИИ, а ещё спровоцировала целую волну возможных интерпретаций этой самой песни, и не все из них получились так уж плохи. ИИ приращивает нашу возможность охватить необъятное, проблема лишь в том, что сама эта возможность лишь усиливает ретроманию, но не лечит ее. (Отметим, кстати, парадокс: стоящая на устойчивых либеральных основаниях современная популярная музыка вроде бы утверждает идею прогресса, однако в основе своей декларирует вполне себе традиционалистскую парадигму его отсутствия.)

6.

Я подразделяю все мои две тыщи альбомов на примерно 16 жанровых категорий, понятых предельно условно и с поправками на индивидуальный вкус. Каждой из этих категорий я найду свою характеристику в отдельном письме, здесь же мне хочется поговорить об общих тенденциях прошедшего года и выделить несколько пластинок, которые лучше всего эти тенденции выражают, а ещё лучше — преодолевают. Именно их я называю лучшими альбомами — и в этот раз их 12. По три с каждого берега дикой реки плюс ещё по три, которые ласточками эти берега подкрепляют.

Вот они:

7.

Помимо ИИ, главным трендом года осталась ковидность. Огромную часть изданного каталога релизов 2023 года составили произведения, созданные во время пандемии. Я бы сказал об особом ковидном жанре. Если попытаться как-то его представить, то лучшей визиткой, конечно, станут особые серии синглов вроде Look­ing Glass или Long­form Edi­tions. Их полуэкспериментальная, полукамерная, полуимпровизационная основа и составила суть звука 2023. Причем эта особенная тяга к экспериментаторству не перерастает в нечто авангардное, наоборот эксперимент в ковидности всегда очерчен какими-то рамками. (Замечу в скобках, что ИИ в данном контексте как раз может рассматриваться в качестве инструмента эти рамки разрушить.) Музыка 2023-го — это поиск воздуха, которого не хватает. Отсюда очень ярко выраженное отсутствие чистоты жанров даже в метале или панке. И шире — отсутствие чистоты намерения и как следствие отставание от действительности. И это мое главное разочарование в прошедшем году.

8.

Год не был очень энергичным в количестве выпускаемых релизов. Особенно сейчас это заметно, когда расписание публикаций забито уже вплоть до апреля. Индустрия (я говорю про западную звукозапись, потому что с Россией все обстоит ещё сложнее по понятным причинам) тяжело переживала пандемию и 2023‑й год закономерно стал кризисным для всех. Ярче всего этот кризис отразился, по-моему, на гитарной музыке. Так показалось не только мне. Вот, например, гитаристка Миа Смит, ставшая знаменитой благодаря Red­dit, задает вопрос прямо: “А не умерла ли гитарная музыка в 2023? Не стало ли все, чему она училась много лет бессмысленным?” И хотя Мими (так она себя зовёт) отвечает на свой вопрос отрицательно, мол, только гитара даёт песне необходимую эмоцию, на мой взгляд, после того, как музыка была вынуждена (символически) пойти на самоизоляции, необходимость в такого рода эмоции пропала — и это выключило очень многие привычные стили, прежде всего, рок со всеми (особенно тяжёлыми) его ответвлениями и панк. Гитарная музыка критически неактуальна. К моему сожалению.

9.

Вместе с гитарами из поля зрения пропали и новые каверы. (Дошло даже до кавера на кавер.) Но до предела отточилась стилизация. Очень пышно расцвели лейблы, которые только это и издают. Например, ATA Records, создавшей студию в (буквально) гараже, где и записываются с характерным звуком многочисленные команды, иногда выдавая себя за вновь найденные неизвестные группы 60‑х. С одной стороны, любая мистификация хороша, но с другой — остаётся ли здесь место для новинки, большой вопрос. Исчерпана ли вообще новизна? Возможно, это снова моя личная проблема возраста (о которой я вспоминал выше) — невозможность увидеть авангард, будущее. Но я сомневаюсь, что дело только в этом, проблема, вероятно, шире — в самой индустрии и устоявшихся технологических путях существования музыки, о которых мы тоже уже говорили.

10.

В России выживают микромиры, потому что нужно делать все заново. Подобная атомарносиь естественна. Тот, кто уехал, лишился процесса, но, возможно, приобрел сцену и то, что Бродский называл “стоимостью”. Но у тех, кто остался, есть преимущество быть собой и начать все с нуля. Я не представляю даже, куда это все приведет. Шесть русских альбома года, по-моему, уравновешивают все возможные пути, по которым в небе зажжётся новая луна (или лу́ны): ностальгический экспатский джаз, вычурная (почти барочная) электроника, уральский самоцвет, абсурдистский нью-вейв, фолк-дроун из северной столицы и женская супергруппа. В общем, есть куда свернуть.

11.

В своих лучших проявлениях отечественная музыка образца 2023-го года ничем не уступает и даже заметно перекликается с чужим берегом. Неясно, как долго продлится это стояние на Угре во внешнем мире политики, но совершенно понятно, что культура (как внутренняя основа всего) развивается подземными ручьями. Слишком много общего. И только одно отличие — чужому берегу нечего строить, все построено, а нам предстоит очень много работы.

12.

В 2023‑м побеждает, как мне кажется, обезличенность, доведённая до предела. Нет жанров (Monde Ufo, 4ПБ), нет имён (Goat, mit­ka), за основу берется предельно подвижный механизм (джаз у mar­ble и Mag­ic Car­pet, фолк у maya ongaku и Слово Мира, панк у Sial и Шато Леопард) и женское (Baby Cool, Несладко). Причем эта подвижность становится залогом устойчивости. Эта лёгкость, с которой те же Monde Ufo и Goat (Несладко/Слово Мира), отказываются от всего того, что было наработано их прошлой карьерой ради чего-то нового, намечает единственно верный путь оставаться настоящим. Пусть эти попытки выглядят из нашего сегодня локальными и едва заметными, я думаю, что спустя время этот авангард внутри себя самого станет единственным маркером независимой музыки, чье предназначение больше простого развлечения.

2023 стал годом преодоления и пусть шаг его остался нетвердым, это был путь сеятеля по вспаханной почве. Он разбросал зерна, осталось дождаться плода.

–живопись: Игорь Козловский и Марина Шарапова