Хочет­ся напи­сать рож­де­ствен­скую сказ­ку. Пес­ню, с при­ви­де­ни­я­ми или без, может быть, с духа­ми про­шлых лет. Мне хочет­ся запом­нить этот год без зло­сти, в нем не было без­услов­но вели­ко­го, если не счи­тать вели­ки­ми поте­ри, но и было мно­го того, что свя­за­но с домом, а зна­чит с радо­стью и вер­но­стью. Мне кажет­ся, что имен­но в это вре­мя, как нико­гда, я слиш­ком силь­но при­бли­зил­ся к себе. Бли­зо­ру­кий, я часто вижу несу­ще­ству­ю­щие вещи. Гово­рят, юный Лен­нон прак­ти­ко­вал подоб­ные осо­знан­ные гал­лю­ци­на­ции, сидя перед зер­ка­лом в доме тети Мими. Пото­му не верь­те мне на сло­во сра­зу, но про­сто вообразите.

МУЗЫКА

Несмот­ря на обед­не­ние, закры­тие и раз­мы­ка­ние, мы про­жи­ли вели­кий по музы­ке год. Види­мо, не менее вели­кий по живо­пи­си. Пустой по лите­ра­ту­ре и теат­ру. Пустым он полу­чил­ся и для это­го жур­на­ла. Я поте­рял смысл вести раз­го­во­ры, не все­гда нахо­дил моти­вы для пись­ма и рас­ска­зов. Тем не менее, я не пере­стал слу­шать музы­ку, прав­да, ста­ра­ясь сек­ве­стри­ро­вать любые допол­ни­тель­ные источ­ни­ки, так, я отпи­сал­ся от музы­каль­ных жур­на­ли­стов, жан­ро­вых паб­ли­ков, попу­ляр­ных изда­ний и фай­ло­вых мусо­рок. И все же набра­лось почти 2000 аль­бо­мов, кото­рые я с раз­ной долей успе­ха послушал.

СИНИЙ МЕСЯЦ

Так полу­чи­лось, что отсут­ствие — луч­ший при­знак нали­чия, так на меня сва­лил­ся вто­рой за год аль­бом (про­за? днев­ник?) Саши Филип­по­вой (frst dope) Синий месяц, кото­рый вскользь тоже о болез­ни. И вме­сте с тем, это какой-то дру­гой уро­вень язы­ка. Зачи­тан­ные под гитар­ные шумы обрыв­ки запи­сей, часть из кото­рых я даже пуб­ли­ко­вал тут. Труд­но ска­зать, что в этом про­из­ве­де­нии цеп­ля­ет точ­но. Оче­вид­но лишь, любое напи­сан­ное или ска­зан­ное тро­га­ет лишь тогда, когда зна­ко­мое чув­ство с помо­щью слов пере­жи­ва­ет­ся сно­ва, но отстра­нен­но, ров­но так, что­бы понять ошиб­ку это­го чув­ства. В этой книж­ке финаль­ная часть посвя­ще­на Лон­до­ну, кон­цер­там в Бри­та­нии. Вели­кая эйфо­рия, кото­рая раз­би­ва­ет тебя при пер­вом посе­ще­нии Англии. Я пере­жил это. Там же я дал пер­вый авто­граф. Талант видят, каза­лось, что тебя любят. Саше тоже так каза­лось. И мне. На самом же деле, никто там ниче­го не видит и никто не любит, то, что так нас воз­но­сит на чуж­бине назы­ва­ет­ся обыч­ным сло­вом — ува­же­ние. Никто не поз­во­лит оскор­бить тебя. Чуж­дое нашей родине чув­ство. Спу­стя вре­мя ува­же­ние это сме­ня­ет­ся обыч­ной гру­стью. И лишь сила и вовле­чен­ность может, пожа­луй, помочь тебе заце­пить­ся. Мы врос­ли в рус­ское поле экс­пе­ри­мен­тов, хотя там экс­пе­ри­мент — это паро­дия. Как ази­ат­ский панк, напри­мер. Аван­гард — дви­же­ние над, воз­мож­ное толь­ко в Рос­сии, мы этим и инте­рес­ны. Но как паро­дия. Не знаю, пра­виль­но ли я под­би­раю сло­ва. Веро­ят­но, поэто­му игра — глав­ный мотив рус­ской клас­си­че­ской про­зы. Трой­ка, семер­ка, туз, нет, дама. Вы проиграли.

Но это нестыд­ное пора­же­ние. Важ­но было попы­тать­ся. И резуль­та­том ста­ло наше все это­го года. Синий месяц -

ДЕЛО

Вме­сте с пан­де­ми­ей в Рос­сию при­шел Spotify. Ока­за­лось, что мой люби­мый Яндекс так это­го испу­гал­ся, что вдруг стал пере­фор­ма­ти­ро­вать­ся в под­каст-плат­фор­му, музы­ка пере­ста­ла как буд­то бы для них суще­ство­вать. И этот страх под­ме­нил все­гда пре­крас­ных людей из буду­ще­го, для кото­рых нет шелу­хи из поли­ти­ки, госу­дар­ства и эко­но­ми­ки, в обыч­ных эффек­тив­ных мене­дже­ров в бит­ве за сча­стье всех вокруг. Это воз­вра­ще­ние обид­но. И сего­дня, пожа­луй, силь­нее обыч­но­го. Год, пожа­луй, под­вел чер­ту под все­об­щим при­сво­е­ни­ем и обо­зна­чил глав­ное заня­тие — бол­тать. Навер­ное, это понят­ная реак­ция на ато­ми­за­цию и все­об­щий лок­даун, но, веро­ят­но, при­чи­на не толь­ко в этом, тем более, что Яндекс взял­ся бол­тов­ню монетизировать.

Хочет­ся про­ва­лить­ся в дело. Пусть даже самое маленькое.

5 ЛЕТ

На про­шлой неде­ле испол­ни­лось 5 лет мое­му един­ствен­но­му аль­бо­му (сбор­ни­ку сти­хов) Про­сти мне мою молит­ву. Мы сде­ла­ли его с элек­трон­ным музы­кан­том Mi Chroevkhas, и запи­сы­ва­ли его 2 раза. Сна­ча­ла пря­мо посре­ди фести­ва­ля Fields летом, а потом уже у Миши дома осе­нью. Полу­чи­лось все не совсем так, как заду­мы­ва­лось, но пере­слу­шав резуль­тат совсем недав­но, я понял, что у нас полу­чи­лось что-то реаль­но хоро­шее. Я тут же напи­сал об этом Мише, и он отве­тил при­мер­но то же. Я ред­ко бываю дово­лен собой, и толь­ко вре­мя может при­ми­рить меня с резуль­та­том, вре­мя — и люди, кото­рые были к это­му при­част­ны. Миша про­де­лал огром­ную рабо­ту над тек­ста­ми и све­де­ни­ем, осо­бен­но это каса­ет­ся вто­рой части, а так­же изда­ни­ем, рели­зом и дизай­ном. В сбор­ник вошли тек­сты двух моих сбор­ни­ков сти­хов Отте­пель и Вкла­ды­ши неза­буд­ки. С тех пор я едва наскреб сти­хов на цикл без опре­де­лен­но­го назва­ния, как ока­зы­ва­ет­ся, 2015‑й год стал моей Бол­дин­ской осе­нью. Тогда же я напи­сал (почти) повесть Желу­док утен­ка в Лат­вии, начал писать рас­сказ Суб­бо­та зимой и дет­ский детек­тив Курок Ватруш­ка, в янва­ре 2016-го появи­лась Соло­ма. Тогда так совсем не каза­лось, но это было боль­шое вре­мя, нуж­но о нем пом­нить. Самое вре­мя ска­зать спа­си­бо Мише Чер­ка­со­ву, моей жене Саше и стар­ше­му сыну Гри­ше, Жене Галоч­ки­ну, Андрею Коро­те­е­ву и всем тем, кто был тогда рядом.

КНИГИ

Весь год я почти не читал книг, не видя почти ника­ко­го инте­ре­са в чте­нии. Вряд ли я про­пу­стил рево­лю­цию, тот, кто был спо­со­бен на неё поки­нул нас навсе­гда, и с этой поте­рей я не готов сми­рить­ся. (Впро­чем, с ухо­дом Андрея Сапу­но­ва тоже.) Но даже его послед­нюю кни­гу я едва смог про­честь до сере­ди­ны. Воз­мож­но, это было фор­мой про­те­ста, в может быть при­зна­ком болезни.

К осе­ни дей­стви­тель­но забо­лел. Тем самым. Обыч­но герой болея побеж­да­ет стра­хи. И лишь после ска­чет в горы и уми­ра­ет. Глу­по стро­ить пла­ны, год, пожа­луй, подал хоро­ший урок: ника­кой пер­спек­ти­вы, толь­ко повсе­мест­ное новое, рас­по­ло­жен­ное пят­на­ми, спер­ва неза­мет­ны­ми, а после уже как пой­дёт. Так, на меня сва­ли­лась кни­га о необы­чай­ном. Помни­те же: мно­го-мно­го лет назад в Китае жили два дру­га, один из них умел заме­ча­тель­но играть на арфе, дру­гой умел заме­ча­тель­но слушать.

Се Чжун­сю­ань плыл на кораб­ле по Сиц­зя­ну и уви­дел жен­щи­ну, скры­ва­ю­щу­ю­ся в вол­нах. Ниже поя­са она была рыбой. И непо­нят­но, это чело­век пре­вра­тил­ся в рыбу или рыба пре­вра­ти­лась в человека.

Был такой жанр рас­ска­зы о необыч­ном, кажет­ся, таким будет это новое. Ста­рое новое, или как угод­но. Аглая Ста­ро­сти­на уже мно­го лет рабо­та­ла над пере­во­дом Запи­сей об изу­че­нии духов Сюй Сюа­ня. И вот Петер­бург­ское Восто­ко­ве­де­ние выпу­сти­ло кни­гу. Кар­ман­ный том в твер­дой облож­ке, 300 стра­ниц смеш­ной, груст­ной, све­жей, дву­смыс­лен­ной и вся­кой про­чей про­зы на рус­ском язы­ке. Я про­вел с ней луч­шие часы года и искренне ее рекомендую.

Все это кажет­ся, какой-то совсем парал­лель­ной исто­ри­ей, но вот через туман про­сту­па­ет нога монар­ха, госу­дар­ства пада­ют и рас­сы­па­ют­ся, чинов­ни­ки пишут про­зу. Толь­ко кажет­ся, но ведь в лите­ра­ту­ру при­шло мое поко­ле­ние, и боль­шин­ство из них уже на служ­бе. Это ужас­ная встре­ча, отвер­нув­шись, бежишь подаль­ше, а после забы­ва­ешь­ся в тос­ке по делу, нор­маль­ной рус­ской тоске.

ВЕЛИКОЕ

Хочет­ся напи­сать рож­де­ствен­скую сказ­ку. Как чер­ное ухо­дит на белое. Надо жить, чув­ствуя вели­кое. Толь­ко и всего.

–фото и рисун­ки: Tiziana Fabi, Саша Ф., Миша Маркер