Хочется написать рождественскую сказку. Песню, с привидениями или без, может быть, с духами прошлых лет. Мне хочется запомнить этот год без злости, в нем не было безусловно великого, если не считать великими потери, но и было много того, что связано с домом, а значит с радостью и верностью. Мне кажется, что именно в это время, как никогда, я слишком сильно приблизился к себе. Близорукий, я часто вижу несуществующие вещи. Говорят, юный Леннон практиковал подобные осознанные галлюцинации, сидя перед зеркалом в доме тети Мими. Потому не верьте мне на слово сразу, но просто вообразите.

МУЗЫКА

Несмотря на обеднение, закрытие и размыкание, мы прожили великий по музыке год. Видимо, не менее великий по живописи. Пустой по литературе и театру. Пустым он получился и для этого журнала. Я потерял смысл вести разговоры, не всегда находил мотивы для письма и рассказов. Тем не менее, я не перестал слушать музыку, правда, стараясь секвестрировать любые дополнительные источники, так, я отписался от музыкальных журналистов, жанровых пабликов, популярных изданий и файловых мусорок. И все же набралось почти 2000 альбомов, которые я с разной долей успеха послушал.

СИНИЙ МЕСЯЦ

Так получилось, что отсутствие — лучший признак наличия, так на меня свалился второй за год альбом (проза? дневник?) Саши Филипповой (frst dope) Синий месяц, который вскользь тоже о болезни. И вместе с тем, это какой-то другой уровень языка. Зачитанные под гитарные шумы обрывки записей, часть из которых я даже публиковал тут. Трудно сказать, что в этом произведении цепляет точно. Очевидно лишь, любое написанное или сказанное трогает лишь тогда, когда знакомое чувство с помощью слов переживается снова, но отстраненно, ровно так, чтобы понять ошибку этого чувства. В этой книжке финальная часть посвящена Лондону, концертам в Британии. Великая эйфория, которая разбивает тебя при первом посещении Англии. Я пережил это. Там же я дал первый автограф. Талант видят, казалось, что тебя любят. Саше тоже так казалось. И мне. На самом же деле, никто там ничего не видит и никто не любит, то, что так нас возносит на чужбине называется обычным словом — уважение. Никто не позволит оскорбить тебя. Чуждое нашей родине чувство. Спустя время уважение это сменяется обычной грустью. И лишь сила и вовлеченность может, пожалуй, помочь тебе зацепиться. Мы вросли в русское поле экспериментов, хотя там эксперимент — это пародия. Как азиатский панк, например. Авангард — движение над, возможное только в России, мы этим и интересны. Но как пародия. Не знаю, правильно ли я подбираю слова. Вероятно, поэтому игра — главный мотив русской классической прозы. Тройка, семерка, туз, нет, дама. Вы проиграли.

Но это нестыдное поражение. Важно было попытаться. И результатом стало наше все этого года. Синий месяц -

ДЕЛО

Вместе с пандемией в Россию пришел Spo­ti­fy. Оказалось, что мой любимый Яндекс так этого испугался, что вдруг стал переформатироваться в подкаст-платформу, музыка перестала как будто бы для них существовать. И этот страх подменил всегда прекрасных людей из будущего, для которых нет шелухи из политики, государства и экономики, в обычных эффективных менеджеров в битве за счастье всех вокруг. Это возвращение обидно. И сегодня, пожалуй, сильнее обычного. Год, пожалуй, подвел черту под всеобщим присвоением и обозначил главное занятие — болтать. Наверное, это понятная реакция на атомизацию и всеобщий локдаун, но, вероятно, причина не только в этом, тем более, что Яндекс взялся болтовню монетизировать.

Хочется провалиться в дело. Пусть даже самое маленькое.

5 ЛЕТ

На прошлой неделе исполнилось 5 лет моему единственному альбому (сборнику стихов) Прости мне мою молитву. Мы сделали его с электронным музыкантом Mi Chroevkhas, и записывали его 2 раза. Сначала прямо посреди фестиваля Fields летом, а потом уже у Миши дома осенью. Получилось все не совсем так, как задумывалось, но переслушав результат совсем недавно, я понял, что у нас получилось что-то реально хорошее. Я тут же написал об этом Мише, и он ответил примерно то же. Я редко бываю доволен собой, и только время может примирить меня с результатом, время — и люди, которые были к этому причастны. Миша проделал огромную работу над текстами и сведением, особенно это касается второй части, а также изданием, релизом и дизайном. В сборник вошли тексты двух моих сборников стихов Оттепель и Вкладыши незабудки. С тех пор я едва наскреб стихов на цикл без определенного названия, как оказывается, 2015‑й год стал моей Болдинской осенью. Тогда же я написал (почти) повесть Желудок утенка в Латвии, начал писать рассказ Суббота зимой и детский детектив Курок Ватрушка, в январе 2016-го появилась Солома. Тогда так совсем не казалось, но это было большое время, нужно о нем помнить. Самое время сказать спасибо Мише Черкасову, моей жене Саше и старшему сыну Грише, Жене Галочкину, Андрею Коротееву и всем тем, кто был тогда рядом.

КНИГИ

Весь год я почти не читал книг, не видя почти никакого интереса в чтении. Вряд ли я пропустил революцию, тот, кто был способен на неё покинул нас навсегда, и с этой потерей я не готов смириться. (Впрочем, с уходом Андрея Сапунова тоже.) Но даже его последнюю книгу я едва смог прочесть до середины. Возможно, это было формой протеста, в может быть признаком болезни.

К осени действительно заболел. Тем самым. Обычно герой болея побеждает страхи. И лишь после скачет в горы и умирает. Глупо строить планы, год, пожалуй, подал хороший урок: никакой перспективы, только повсеместное новое, расположенное пятнами, сперва незаметными, а после уже как пойдёт. Так, на меня свалилась книга о необычайном. Помните же: много-много лет назад в Китае жили два друга, один из них умел замечательно играть на арфе, другой умел замечательно слушать.

Се Чжунсюань плыл на корабле по Сицзяну и увидел женщину, скрывающуюся в волнах. Ниже пояса она была рыбой. И непонятно, это человек превратился в рыбу или рыба превратилась в человека.

Был такой жанр рассказы о необычном, кажется, таким будет это новое. Старое новое, или как угодно. Аглая Старостина уже много лет работала над переводом Записей об изучении духов Сюй Сюаня. И вот Петербургское Востоковедение выпустило книгу. Карманный том в твердой обложке, 300 страниц смешной, грустной, свежей, двусмысленной и всякой прочей прозы на русском языке. Я провел с ней лучшие часы года и искренне ее рекомендую.

Все это кажется, какой-то совсем параллельной историей, но вот через туман проступает нога монарха, государства падают и рассыпаются, чиновники пишут прозу. Только кажется, но ведь в литературу пришло мое поколение, и большинство из них уже на службе. Это ужасная встреча, отвернувшись, бежишь подальше, а после забываешься в тоске по делу, нормальной русской тоске.

ВЕЛИКОЕ

Хочется написать рождественскую сказку. Как черное уходит на белое. Надо жить, чувствуя великое. Только и всего.

–фото и рисунки: Tiziana Fabi, Саша Ф., Миша Маркер